В течении десяти месяцев в году кайова южных равнин были разделены на маленькие группы, каждая из которых кочевала своим путем в поисках бизонов и хороших пастбищ для лошадей. Но сейчас все племя, насчитывавшее 2 000 человек, по традиции собралось в единый огромный лагерь под руководством своего верховного вождя Человека-Острова (Islandman), чтобы обсудить важные для всех них вопросы: будущие военные походы против враждебных племен и проведение ежегодного Танца Солнца - религиозной церемонии, благодаря которой, по их верованиям, будет обеспечено ежегодное плодородие Земли.

То было начало весенней луны, которую кайова называли Паи Аганти (Pai Aganti), Время начала теплой погоды, в 1833 году по календарю белого человека. Во время этой луны произошла трагедия, которая не только ускорила кризис лидерства в племени, но и совпала с началом печального пути кайова и других индейцев Запада в середине прошлого века. Кайова были немногочисленным племенем, в десять раз меньше своих сильных соседей команчей. Но они владели полным набором знаний в управлении лошадью, а их воинственность сделала племена равнин символом американских индейцев. Их истории повествуют о невиданном кризисе в управлении племенем, когда таинственные силы, возникшие неизвестно откуда, вызвали у этих индейцев разделение власти. Вожди кайова пытались бороться с этим расколом различными путями, чтобы добиться взаимопонимания в борьбе с новыми врагами.

Весной 1833 года их мир был спокоен, свободен и безбрежен. Племенные земли кайова простирались от реки Арканзас на севере до Красной реки на юге, включая часть Техаса и других территорий, известных сегодня как штаты Канзас, Нью-Мексико, Колорадо и Оклахома. Они собирались в центре этой страны, в лесистой местности с гранитными скалами гор Вичита. Насколько хватало взора, типи из бизоньих шкур расположились вдоль берегов ручья Дождливой Горы (Rainy Mountain Creek), названном так из-за того, что облака нависали над лагерем большую часть времени. В долинах среди островков красных, серых и золотых цветов, названных индейским одеялом (gaillardias), паслись антилопы и бизоны.

В лагере царил мир и покой. Друзья, собравшиеся в лагере, приглашали друг друга в гости. Женщины готовили мясо в медных котлах, выменянных на севере у пауни, которые покупали их у белых торговцев. Старики, греясь на солнце, с удовольствием курили ароматную смесь табака с корой ивы, которую они называли кинникиник (kinnikinick). Люди, избранные из числа самых заслуженных воинов, занимались подготовкой священных предметов (фетишей), называемых тай-ме (tai-me) - неотъемлемых частей церемонии Танца Солнца. Без сомнения, они и другие мужчины, которые пройдут испытание болью в один из священных дней, вместе с остальными воинами примут участие в походе против ютов, чьи владения лежат на северо-западе. Военный отряд рассчитывает вернуться со скальпами, лошадьми и другими трофеями. В то время, пока они будут находиться в походе, остальные жители лагеря могут передвигаться лишь на несколько миль в определенном направлении, чтобы сменить пастбище и поохотиться.

Через несколько дней после ухода военного отряда группа охотников покинула лагерь Человека-Острова (A'da'te), отправившись на поиски бизонов. Они обнаружили скелеты бизонов со стрелами, раскрашенными как у оседжей, одних из своих давнишних врагов. Таким образом было раскрыто присутствие врага вблизи от лагеря кайова. Охотники поскакали назад, чтобы предупредить верховного вождя. Все веселья были прекращены. Человек-Остров направил часовых и разведчиков.

Дни проходили, но атаки на лагерь не было. Кайова успокоились, страх из-за опасности нападения прошел, и они решили, что охотники оседжей просто удалились в поисках мяса. Со временем трава вокруг лагеря была выедена лошадьми, и у кайова возникла необходимость в перекочевке. Человек-Остров созвал совет, пригласив на него нескольких вождей, оставшихся в лагере, и они решили разделиться на несколько групп. Охотники оставались самостоятельным отрядом, другая группа должна была найти пастбища для диких лошадей. Сам Человек-Остров возглавил третью группу, состоящую главным образом из стариков, старух и молодых матерей с детьми; они намеревались пересечь горы и достичь долины Оттер Крик.

После полудня, в день, когда Человек-Остров разбил свой новый лагерь, несколько девушек пошли на ручей по воду. Как только они опустили руки в заводь, чтобы напиться, со скалы напротив них покатились булыжники. Они посмотрели на скалу, но никого не увидели. Но когда поверхность воды сгладилась, девушки, к своему ужасу, видели в ней не видение, а отражение самых настоящих чужих воинов. Чтобы лагерь не был застигнут врасплох, девушки, громко крича, быстро побежали обратно. Выслушав их, Человек-Остров и другие старики рассмеялись и расценили этот инцидент как шутку играющих мальчиков для того, чтобы напугать девушек, и так уже испуганных находкой стрел оседжей. Рано утром следующего дня молодежь отправилась из лагеря, чтобы собрать лошадей, принадлежащих их семьям. Некоторые из них двигались вдоль скал, пристально всматриваясь в темноту. К своему ужасу они увидели бритые головы оседжей. Они побежали обратно, крича, чтобы разбудить других.

Выскакивая полуодетыми из своих типи, люди Человека-Острова увидели, что их лагерь окружен оседжами. "В скалы! В скалы!"- закричал Человек-Остров и сам побежал в этом направлении. Его люди, охваченные паникой, пытались прорваться. Некоторые бежали прямо на врагов, которые безжалостно убивали и молодежь, и стариков, размахивая длинными ножами. В то время, когда хранитель тай-ме поспешно убегал в укрытие, оставив фетиш в типи, его жена попыталась спасти его и была убита. Осматривая долину, оседжи вырвали тай-ме из ее мертвых рук. Без воинов и лишенные должного руководства, кайова были с позором разбиты. Большая часть женщин и детей погибла, а из мужчин лишь пятерым удалось спастись.Человек-Остров получил серьезное ранение. Ни один из нападавших не был убит - и это в лагере верховного вождя кайова!

После резни оседжи отрезали головы убитых и положили их в корзины кайова. Затем они старательно расположили корзины во рву так, чтобы те как - бы встречали воинов кайова, возвращавшихся в разграбленный лагерь. Затем оседжи подожгли лагерь и удалились, прихватив с собой тай-ме и двух плененных детей.

Военный отряд кайова возвратился из земли ютов, рассчитывая на радостный прием - ведь они хорошо сражались с врагами. Но вместо этого перед воинами предстала сцена безмерного горя. Оставшиеся в живых женщины оплакивали умерших, раскрасив свои лица и тела. На лицах мужчин читалась вполне определенная мысль: Человек-Остров не заслуживает оставаться их верховным вождем. По этому поводу был созван совет.

Все мужчины, занимавшие какую-либо ответственную должность в племени - будь то охотник, оратор, воин или целитель - собрались вместе вокруг огня. Созванные глашатаем, они в полном молчании раскурили трубку, приготовившись обсудить отстранение вождя и необходимость избрания преемника. Один из старейшин, пользуясь своим правом, заговорил первым. "Человек-Остров,- сказал он,- будучи лидером племени, допустил ошибки. Не только в том, что он опрометчиво решил разделить лагерь на ручье Дождливой Горы, разбившись на несколько групп; не только в том, что не принял никаких мер предосторожности, когда оседжи находились рядом,- но и в том, что он не стал защищать лагерь и своим недостойным примером бегства погубил остальных. Это была его обязанность - организовать защиту лагеря от всех нападений, даже ценой собственной жизни, а не убегать перед врагом."

Сказано было резко, но единодушно принято - участники совета ничего больше не сказали Человеку-Острову. Для него не сделали специального наказания. Он просто смещался с должности и становился обыкновенным членом племени - мужчиной, который навсегда терял свое влияние. Но наиболее важным вопросом, чем смещение Человека-Острова, был вопрос о его замене.

Участники совета выступали в соответствии со своим возрастом и заслугами. Первыми всегда высказывались старики, а затем мужчины средних лет. Сколь бы долго ни говорил оратор, все слушали его очень внимательно. Никто, даже члены совета, не могли перебивать оратора или вмешиваться в его речь до тех пор, пока он не заканчивал сам. Этот закон был одинаков у всех западных прерийных племен.

Совет кайова продолжался долго, ведь решался вопрос об избрании верховного вождя. Было необходимо рассмотреть все заслуженные кандидатуры. Вождь должен выделяться личными заслугами и отвечать многим требованиям. Он - храбрый охотник и лучший наездник, бесстрашный воин и защитник племени, умен и красноречив, добр и щедр ко всем.

Воины произносили много речей, и все чаще на совете звучало имя Маленькой Горы (Дохасан), человека, который отличался не только влиянием, но и пользовался общественным признанием как талантливый оратор. Совет решил, что Маленькая Гора обладает всеми способностями и данными, чтобы управлять племенем. Еще когда ему исполнилось 33 года, он был провозглашен первым глашатаем племени.

Организация кайова, в которой Маленькая Гора стал верховным вождем, была формальной, но гибкой. Племя делилось на шесть групп или подплемен. Каждая группа была автономной и возглавлялась вождем, который выступал как обыкновенный лидер и выбирался за свои различные заслуги, так же как и Маленькая Гора. Некоторые из этих групп объединялись и жили вместе в течении всего года. Они выделяли две или несколько групп, чтобы добыть для себя мясо, собирали в прерии дикий турнепс и сливы, и выпасали полудиких пони на принадлежавшей им территории. Каждая из групп имела собственного лидера, который обычно добивался успеха, возглавляя сильнейшую семью в роде. Подобно Маленькой Горе, вожди подплемен и главы самых сильных семей принимали участие в каждодневных заботах мирной жизни своих людей. В числе их обязанностей были: поддержание порядка, наблюдение за жизнью в лагере, разграничение обязанностей, ведение переговоров для достижения наибольших успехов в торговле, проведение советов и дискуссий с другими влиятельными мужчинами.

Война играла немаловажную роль в жизни кайова. Каждый мужчина ходил в военные походы с целью грабежа, отмщения за погибших родственников и, обычно, из-за склонности к славе. Считалось триумфом возвратиться из похода с лошадьми или скальпами; но величайшей заслугой было прикоснуться к врагу рукой или палочкой, независимо от того, убил он его или нет. Это отличие считалось большой удачей в делах и на будущее.

Многие молодые люди объединялись в особые отряды для того, чтобы прославиться и захватить лошадей для выкупа за невесту. В случае, если отряд, насчитывающий более ста человек, добивался крупного успеха, его предводитель получал хорошие шансы стать военным вождем.

У кайова было много слов для обозначения различий в ступенях и категориях руководства. Прискорбно, но люди, занимавшиеся изучением этого вопроса, не могли правильно перевести эти слова, которым нет синонимов в других языках, а без них нельзя полностью понять организацию племени. Тем не менее, не делая разграничений между военными и гражданскими делами и не различая верховного вождя, вождя подплемени и вождя рода, переводчики употребляли единый для всех них термин "вождь".

На всем Западе атрибутика, обязанности и выборы вождей мало чем отличались друг от друга. Но существовали количественные различия. У манданов на северных равнинах было два верховных вождя - мирный и военный, которые выступали вместе. Шайеннами управлял совет племени, состоявший из 44 вождей: четырех верховных и четырех от каждой из 10 групп племени. У апачей не было верховного вождя, их различные племена жили независимо друг от друга. В некоторых племенах власть передавалась от отца к сыну, но в прериях руководство не было наследственным.

Во времена, когда Маленькая Гора приступил к руководству племенем, контакты его людей с белыми были редкими и не всегда дружественными. Не ранее 1821 года повозки с людьми и грузами начали двигаться по 800-мильному пути из Франклина (Миссури) в Санта-Фе (Мексика), и военные отряды кайова периодически нападали на эти фургоны, получая от этого добычу. За год до описываемых событий , в 1832 году, был совершен удачный налет на отряд американцев и захвачена хорошая добыча. Среди трофеев находилось большое количество серебряных долларов. Не имея понятия о том, что их можно применять в качестве денег, кайова использовали их для украшения волос. Не имея ранее ни малейшего представления о некоторых вещах из цивилизации белого человека, индейцы стали использовать их в своих целях. Прежде всего - лошадь, завезенную испанцами два века назад, а также металлические вещи - топоры, ножи, наконечники для стрел.

Вместе с ними пришли болезни. Приблизительно в 1816 году оспа, занесенная из набегов в Мексику, впервые распространилась среди равнинных племен. Кайова и команчи, заключившие между собой мир в 1790 году, испытали на себе всю трагичность этого заболевания, поскольку у них не было никаких природных лекарственных средств против оспы. К тому же белые занимали земли кайова, с каждым годом изменяя границы их страны.

Летом 1834 года отряд драгун армии США под командованием полковника Генри Доджа прошел через земли кайова, команчей, чероков, криков, оседжей и вичита, пытаясь установить дружественные отношения с этими племенами, у которых сложились враждебные отношения с поселенцами и проезжающими мимо белыми. В деревне вичита Додж встретился с представителями кайова, возглавляемыми Маленькой Горой. Во время этой встречи, опасаясь дальнейших осложнений, он спешно заверил кайова в том, что правительство устанавливает мир между ними. (Маленькая Гора выразил удивление, но сделал это с вежливостью и достоинством. Несмотря на то, что раньше он никогда не сталкивался с американскими войсками, Маленькая Гора рассматривал их как неизбежных противников в будущем. Но все же он заключил соглашение о дружбе с ними и мирными делегациями из других племен.)

На этом совете полковник предложил кайова большие торговые привилегии в обмен на безопасность граждан США, проезжающих по тракту в Санта-Фе. В подтверждение своих дружественных намерений он преподнес неожиданный подарок - девочку кайова, захваченную оседжами в прошлом году. Солдаты выкупили ее для того, чтобы представить на совете и добиться таким образом расположения лидеров кайова.

Маленькая Гора остался чрезвычайно доволен. Он сказал: "Белые люди - наши братья. Этот день мы запомним на всю жизнь. Великий Дух будет благотворить нам всякий раз, как мы будем встречать друг друга. Великий Дух помог нам посмотреть на этих белых людей как на братьев. Кайова, протяните им руки и относитесь к ним хорошо. Они - наши друзья, и пусть эти связи не растеряются, когда они уйдут домой."

В такой дружелюбной атмосфере Доджу было нетрудно уговорить Маленькую Гору и 14 других вождей кайова сопроводить отряд драгун в Форт Гибсон, расположенный в 200-х милях на восток. Им пообещали выдать там подарки - еду и одежду, за то, что они обязались оставить в покое дорогу на Санта-Фе. Кроме того, им должны были оказать помощь в проведении мирных переговоров с представителями чероков, криков, чокто и оседжей, чьи земли лежали на востоке, в непосредственной близости с фронтиром, где более чем в каком-либо другом месте были нежелательны межплеменные беспорядки. Маленькая Гора был особенно заинтересован во встрече с вождем оседжей для того, чтобы предложить ему одну прекрасную лошадь в обмен на бесценный для кайова тай-ме. Захват оседжами священного тай-ме был для кайова огромной утратой. Без этого фетиша, сделанного из камня и украшенного пухом орла и оленьей кожей, они не могли проводить свой ежегодный Танец Солнца.

В 1834 году Маленькая Гора, который будет руководителем кайова в течении последующих трех десятилетий, с беспристрастным выражением лица позировал художнику Джорджу Кэтлину. Это произошло спустя год после того, как кайова потерпели поражение от оседжей.

Кайова выполняли свои обязательства по отношению к тракту на Санта-Фе, но они не стеснялись совершать военные рейды в Техас против белых людей, которые настойчиво старались проложить дорогу через территории кайова и команчей. Жизнь очень изменилась после того, как в Калифорнии было открыто золото в 1833 году. С этого часу сквозь земли кайова хлынули сотни повозок и фургонов. Их пути пролегали через охотничьи участки и пастбища. Переселенцы принесли с собой болезни, в частности эпидемию холеры. В 1850-х годах возросло количество охотников на дичь с целью ее продажи. В 1858 году золото было найдено на обширных территориях Колорадо.

С этого момента заселение равнин приняло катастрофический характер. В течение одного года около ста тысяч белых искателей приключений пересекли границы страны кайова, уничтожая все на своем пути. Они вырубали и бросали драгоценные для прерий деревья вдоль своего пути. Их мулы, лошади и скот вытаптывали лучшие пастбища. Бизонов и антилоп убивали ради только одного лишь языка или печени, а то и просто расстреливали охотники для забавы. Многие из них, не найдя золота, основывали ранчо, фермы, форты, используя для этого лучшие земли.

Кайова, приведенные в бешенство нашествием белых и разграблением их территорий, были настроены агрессивно по отношению к поселенцам и проезжим. Усилились и ожесточились их походы в Техас. В 1858 году правительственный агент по делам индейцев Роберт Миллер, прибыв в лагерь кайова на реке Арканзас официально предупредил Маленькую Гору, что если кайова не прекратят военные действия, то правительство направит против них регулярные войска. Позже и Маленькая Гора впервые произнес враждебные слова, обращаясь к официальному представителю. Он сказал с презрением: "Белые вожди - глупцы. Они трусы. Когда мои молодые люди, пытаясь накормить своих голодающих женщин и детей, просили немного сахара или кофе у белых людей, проезжающих через нашу страну, убивающих и разгоняющих наших бизонов, белые вожди рассердились и обещали прислать своих солдат. Я долго ждал их, но они не пришли. Я сказал."

Кайова продолжили свои нападения. Возмездие не приходило, так как войска участвовали в Гражданской войне. Торговые караваны, наводнявшие равнины до лета 1864 года, теперь были напуганы, и район Денвера испытывал острую нехватку продовольствия. Почтовое обслуживание тракта на Санта-Фе было прекращено из-за постоянных нападений кайова на станции и почтовые экипажи. В июле вождь кайова Белый Медведь с отрядом воинов атаковал ранчо, расположенное в нескольких милях от Форта Лион (Fort Lyon) в Колорадо, а затем они напали на близлежащую почтовую станцию, убив при этом четверых человек. Несколько дней спустя Белый Медведь предпринял рейд на поселенцев около Менарда в Техасе и убил нескольких человек. На следующий месяц другой отряд кайова атаковал караван фургонов в Канзасе и убил десятерых погонщиков. В октябре кайова, объединившись с команчами, дерзко напали на несколько поселений на Элм Крик около Форта Белкнап в Техасе, убив при этом одиннадцать и захватив в плен семерых человек.

Если нападавшие полагали, что не будут наказаны, они ошибались. Возмездие пришло в лице полковника Кита Карсона, знаменитого траппера и разведчика, который обслуживал поселенцев Нью-Мексико, объединявшихся в отряды волонтеров для защиты от индейцев. В конце 1864 года он получил приказ от своего командира Джеймса Х. Карлтона начать приготовления для нападения на мародеров. После ноября большинство индейцев находились в своих зимних лагерях. Они не могли далеко передвигаться, так как их лошади были слабы из-за отсутствия хорошего корма. В начале ноября Карсон двинулся на восток из Нью-Мексико к Симмарону с только что сформированным полком, состоящим из 14 офицеров, 321 кавалериста и 72 разведчиков-индейцев из племен юта и хикарилла-апачи, которые враждовали с кайова и были знакомы с их языком и тактикой. Ничего не подозревая об их приближении, Маленькая Гора уехал из лагеря вместе с несколькими команчами на Кэнэйдиан Ривер в Техас.

Когда в одно морозное утро на них наткнулся отряд Карсона, Маленькая Гора - в отличии от Человека-Острова в подобной ситуации - быстро организовал заслон из воинов, прикрывая отступление женщин и детей, и направил гонцов в другие лагеря кайова и команчей. Но так как лагеря находились далеко, помощь не успела подойти. Бой продолжался в течение всего дня по берегам реки и на склонах близлежащих холмов. Белые солдаты периодически сигнализировали друг другу рожками, и воины кайова были захвачены врасплох подобными действиями. Силы Карсона успешно использовали две 12-ти дюймовые гаубицы, огнем из которых они эффективно разгоняли скопления воинов. Чтобы не попасть в окружение, кайова покинули свой лагерь и рассыпались. Они пытались спасти лошадей от смертоносного огня солдатских гаубиц. После отступления индейцев Карсон перенес огонь на деревню. Он приказал поджечь 176 палаток и уничтожить все зимние запасы мяса, шкуры бизонов и одежду. Сделав это, солдаты почувствовали себя удовлетворенными.

Карсон потерял троих человек убитыми и пятнадцать ранеными. Кайова и команчи, по подсчетам Карсона, потеряли 60 человек убитыми и 150 ранеными. Это было ужасным ударом для Маленькой Горы. Он понимал, что атаку белых можно было бы отбить, не будь у тех гаубиц. Но нападать снова - значит потерять еще больше. Да и вряд ли нашелся бы человек, который осмелился бы сейчас противостоять этим непонятным силам.

В 1865 году Маленькая Гора предложил на совете, что было бы хорошо устроить еще одну мирную встречу с представителями США. В октябре кайова и команчи встретились с делегацией Соединенных Штатов, возглавляемой полковником Джесси Ливенвортом, на Блафф Крик около реки Литтл Арканзас. Маленькая Гора и другие лидеры племени скептически отнеслись к предложению правительственных чиновников, которые пытались убедить их, что в их же интересах будет, если все группы кайова ограничат пределы своих передвижений от Кэнэйдиан Ривер на юге до Ред Ривер на севере.

Маленькая Гора протестовал. До каких пор белые будут разделять земли, не принадлежащие им? Однако, в интересах сохранения мира с более сильным противником, он и шесть других лидеров кайова подписали договор на условиях, предложенных правительством. Они добровольно лишались западного Техаса, юго-западного Канзаса, восточной части Нью-Мексико и южного Колорадо. Согласно договора, им оставлялась юго-западная часть Оклахомы - Индейской Территории - и большая часть территории Техаса между Нью-Мексико и Оклахомой, где находились традиционные места охоты племени. дополнение к уже принятым условиям по ограничению их передвижений и будущему послушанию им пообещали ежегодно выделять подарки в виде охотничьих ружей, продовольствия, кухонных принадлежностей, утвари и т. д.

Они покинули совет без особой уверенности в жизнеспособности обещаний, которые им были даны. После него они оставили за собой лучшие пастбища бизонов и получили подарки, которые должны были помочь им в трудные времена. Намеки белых представителей на то, что если они осядут на месте, станут фермерами и начнут учиться жизненному пути белых, остались только намеками. В итоге они обрекали себя на проживание в резервации с отдельными пунктами договора, так до конца им не понятными.

Вопрос об индейских резервациях давно стоял перед правительством США. В период между 1790 и 1834 годами Конгресс принял ряд законов, объединенных под названием Индейский Трудовой и Общественный Акт, рассчитанных на закрепление за индейцами участков земли с целью их занятости для того, чтобы сблизить две нации - белых и индейцев. Находясь в резервации под наблюдением, индейцы подчинялись правительственному агенту, назначенному президентом. Агент осуществлял связи между племенами. В его обязанности входило: снабжение индейцев продовольствием в размере назначенной правительством ренты; задержание торговцев спиртным; контроль за передвижениями в резервации и улаживание отношений между индейскими племенами или индейскими вождями и представителями правительства. В резервациях строились дома, школы, церкви и удовлетворялись различные просьбы индейцев.

Все это было хорошо теоретически, но на деле получалось не так. Вряд ли бы племена равнин добровольно осели и стали заниматься фермерством. Подобная монотонная работа была равносильна проклятию для кочевого народа. Земля рассматривалась индейцами прерий как их всеобщая Мать и делить ее, и тем более пахать, было немыслимо.

В эту систему Маленькая Гора и поддерживающие его вожди невольно толкали индейцев кайова. Возможно, что смерть верховного вождя в следующем году была удачей для них. Он бескорыстно и храбро руководил своим народом в течение более трех десятилетий. Белый Медведь сказал о Маленькой Горе: "Он делал все для сохранения мира и часто говорил об этом, но белые люди отблагодарили ему плохим. Он не пережил этого и умер."

Спустя несколько месяцев после смерти Маленькой Горы возникла необходимость в совете. Разговоры шли о том, что влияние белых будет все больше распространяться в будущем. Встал насущный вопрос: как совладать с этим? А точнее - какой из лидеров способен противостоять этому? Если в будущем возникнет необходимость сопротивления, то самым подходящим человеком для этого будет Сидящий Медведь. Он являлся лидером общества Десяти Храбрецов - самого элитарного военного общества у кайова. Его подвиги были наиболее значительны. Но Сидящему Медведю уже исполнилось более шестидесяти лет, и он согласился с тем, что уже стар для верховного вождя племени. Больше всего на эту должность подходил Белый Медведь, которому было около 45 лет. В чем-то он походил на Маленькую Гору: одаренный человек, веселый и решительный, видный воин,- но более крупный и красивый. Во время важных событий, таких как мирные и военные советы, он любил раскрашивать свое тело целиком в яркий красный цвет. Его типи тоже было красным, украшенное длинными узкими полосками красной ткани, прикрепленными к выступающим краям. В апреле 1864 года на равнины прибыли правительственные врачи, чтобы провести вакцинацию индейцев против оспы. Они встретились с Белым Медведем и нашли его очень дружественным, в особенности их впечатляла его уважительность к ним. Один из врачей докладывал: "Он прекрасно выглядит как индеец и очень энергичен и колюч, подобно шиповнику. Я трижды в день питался в его палатке. Он показывал собой пример поведения, расстелив ковер и предложив гостям сесть на него."

Но, несмотря на свои гостеприимство и сердечность в контактах с индейскими агентами, торговцами и представителями армии, сосредоточенными в фортах около реки Арканзас, Белый Медведь в понимании белых был противоречив. Не забывая о важности мирных заверений для торговцев и армии на всех совещаниях, он мог одновременно с их соблюдением продолжать совершать набеги и грабежи. Он говорил: "Я принимаю ту часть пути белых, которая предлагает нам ружья, но я не люблю употреблять кукурузный хлеб, он причиняет боль моим зубам. Хороший индеец не будет слушать советов белых людей. Независимый индеец вознаграждается только один раз."

Эта точка зрения верховного вождя была неприемлема для мирно настроенных кайова, которые предпочитали ему Бьющую Птицу. Бьющая Птица, родившийся в 1835 году, был прославленным воином, как и все лидеры кайова. Тем не менее, он верил в то, что считалось невозможным три десятилетия назад и оставалось неприемлемым для стариков племени - что кайова в будущем должны сотрудничать с белыми.

Белый Медведь и Бьющая Птица имели огромное влияние в племени, их последователи находились в оппозиции друг к другу. В конце концов, пойдя на компромисс, совет решил избрать верховным вождем Одинокого Волка, бесстрашного воина некрупного телосложения, который был на несколько лет старше Белого Медведя. Его основной заслугой было то, что он одинаково выступал как за мир, так и за войну с белыми; к тому же Маленькая Гора лично провозгласил его своим преемником.

Но такой компромисс, подобного которому никогда ранее не случалось в жизни кайова, не привел к объединению в племени. Одинокий Волк не смог достигнуть взаимопонимания в племени, которое дало глубокую трещину. После того, как он стал верховным вождем в племени, в 1866 году произошел раскол на мирные и военные группы. Группы Белого Медведя и Бьющей Птицы сторонились друг от друга, как-будто у них не было верховного вождя. Одна из них продолжала кочевать по запретным землям, другая поддерживала мирные обязательства. Будучи видным воином, Одинокий Волк примкнул к сторонникам войны.

А белые пионеры, возвращавшиеся из прерий, вопили государственным чиновникам об угрозе со стороны индейцев. Многие гуманитарии с Востока выступали за лояльность и взаимопонимание, но в 1866 году "Цинциннати Газетт" сообщала: "Факты очевидны, и лишь идиоту или мошеннику теперь непонятно, что осталось совсем немного времени и мощная армия правительства покорит этих демонов прерий."

Как результат подобных заявлений, правительство направило своего представителя в прерии с целью созвать совет вблизи Медисин Лодж Крик в южном Канзасе. Кайова, команчи, шайенны и арапахо собрались там по этому поводу. Представителями кайова были Белый Медведь, Бьющая Птица, Сидящий Медведь и Одинокий Волк, каждый поддерживаемый своими сторонниками. Бьющая Птица привлек всеобщее внимание, появившись на совете в штанах и высокой широкополой шляпе, подаренных ему каким-то мирным представителем. Но в центре внимания был Белый Медведь, владевший пятью языками - четырьмя индейскими и испанским. Генри М. Стенли, работавший репортером в "Миссури Демократ", встретил в Медисин Лодж Белого Медведя и так писал о нем: "Благодаря своей отваге, он прославился на всем протяжении от Арканзаса до Рио-Гранде. Его имя на устах у всех, а его фразы произносятся молодыми соплеменницами как слова величайшего вождя и воина красных людей.

Благодаря своему красноречию, он получил прозвище "Оратор Прерий". Многие встали на его сторону, когда он резко критиковал солдат, сопровождавших мирных представителей, за бессмысленное уничтожение бизонов на своем пути. Один репортер писал: "Белый Медведь, нисколько не стесняясь, резко возражал против охоты на его земле. Когда он говорил, его глаза сверкали, а рот презрительно искажался: "Разве белые люди стали детьми, если бессмысленно убивают и не едят? Когда красные люди хотят убить, они делают это для того, чтобы жить и не умереть от голода."

Его замечание было принято во внимание. Убийства прекратились, виновные были наказаны. Однако Белый Медведь не успокоился. В последовавшей речи он назвал себя другом белых людей, но добавил: "Все земли южнее Арканзаса принадлежат кайова и команчам, и я не хочу отдавать даже незначительной их части. Я люблю землю и бизонов и не расстанусь с ними. И я не хочу других священных палаток (имелись в виду школы и церкви) в моей стране. Я хочу, чтобы мои дети росли, как рос я. Я не хочу жить в одном месте. Я люблю бродить по прериям. Только так я чувствую себя свободным и счастливым, но когда мы сидим на месте, становимся слабыми и умираем. Эти земли долго принадлежали нашим отцам. Когда я подхожу к реке, я вижу солдатский лагерь на ее берегах. Эти солдаты рубят мой лес, они убивают моих бизонов. Когда я вижу это, мое сердце сжимается от тоски."

Представители кайова неохотно приняли план поселения племени в резервацию на Индейской Территории, позже - Оклахоме. Индейцы не согласились с правительственной формулировкой "ради сохранения мира".

Однако, Белый Медведь подписал этот договор, предложенный мирными представителями. Бьющая Птица и Сидящий Медведь тоже подписались. Одинокий Волк не сделал этого, возможно из-за своей возросшей по отношению к белым антипатии.

В соответствии с этим последним договором, кайова и команчи переместились еще дальше на юг в область, ограничивающуюся на севере рекой Вашита, на юге Красной рекой, и на востоке 98-й параллелью. Согласно договору, правительство обязалось выплатить кайова и команчам компенсацию в размере 25 000 долларов в течение 30 лет с условием, что "эти фонды будут выделяться индейцам по мере необходимости". Они также получали разрешение на охоту севернее Вашиты.

Выбирая место для нового военного поста в новой резервации, предназначенной для кайова и команчей, армейские разведчики прибыли на Медисин Блафф Крик на юго-западе Индейской Территории. Здесь находилось место проведения религиозных праздников кайова. В 1869 году неподалеку был основан Форт Силл.

В только что основанной резервации кайова и команчей площадью в пять тысяч квадратных миль президент Грант назначил своим агентом 47 летнего фермера из Айовы по имени Лаури Татум, чтобы он обучил индейцев фермерству. Но Татум, кроме этого, был еще квакером. Грант таким образом надеялся, что Татум и ему подобные агенты "убедят индейцев оставить свои военные заботы и стать квакерами".

Но квакеры не пользовались уважением среди кайова. Чтобы добиться их доверия, Татум решил не посылать солдат в Форт Силл для сопровождения провианта в резервацию. Но такой шаг лишь убедил кайова в его слабости, и они не только украли часть продуктов, но и предприняли набег в Техас.

После этого Татум очень обиделся на них. Он поместил продовольствие под усиленную охрану и приостановил выдачу его мародерам. Он также решительно потребовал вернуть белых детей, захваченных во время рейда. В то время, как другие агенты платили выкуп за пленников, Татум не стал заключать подобных сделок, понимая, что это послужило бы примером для дальнейших грабежей. Ему с трудом удалось освободить 26 пленников, где угрозой, где уговорами. Но он так и не смог убедить кайова в прекращении войны. Разочаровавшись, он смирился со своим поражением, заключив: "Ничто, кроме военной силы, с ее неизбежными суровыми последствиями, не в состоянии покорить их и сопроводить агента в мирных переговорах с индейцами."

Искры разногласий среди лидеров кайова достигли белых. Белый Медведь был настроен открыто агрессивно. Бьющая Птица красноречиво высказывался за терпение, но как член воинственного племени, он был в невыгодном положении. Разве он забыл, что был воином? Его влияние начало падать и, в конце концов, в 1870 году во время Танца Солнца, проводившегося кайова у Норт Форк Ред Ривер, он был открыто обвинен в трусости. Этот обвинительный приговор был вызовом, который он должен был опровергнуть своими действиями или навсегда потерять влияние как лидера.

Он вступил на тропу войны. Его целью было пойти вглубь Техаса, выманить кавалерию из Форта Ричардсон и сразиться с ними, чтобы доказать способность кайова защитить себя. Такой явно дерзкий план взывал к смельчакам племени. Около сотни воинов выкурили трубку, раскрасили лица и тела, надели свои лучшие одежды и воинские знаки доблести и снарядили боевых лошадей.

Бьющая Птица повел их на юг через Ред Ривер, сквозь знойные, малонаселенные степи Техаса. Несколько воинов отделились от главного отряда и атаковали почтовую станцию, убив служащих и прихватив с собой все что можно. Эта акция взбудоражила Форт Ричардсон.

Капитан Шестого кавалерийского полка Карвен Мак Клеллан вышел из форта в северо-западном направлении, пытаясь преградить путь атакующим. С ним были 53 кавалериста и один разведчик. Шесть дней спустя, в полдень, он повстречал их. Но Бьющая Птица был готов к этому и разделил свой отряд на две группы, намереваясь атаковать солдат с флангов. Опасаясь оказаться в клещах, Мак Клеллан спешил своих людей. Он понимал, что лошади индейцев, более искусных, чем они, наездников, были менее нагружены и приказал своим кавалеристам использовать лошадей в качестве прикрытия.

Бьющая Птица приник к своей лошади и бросился в самую гущу солдат, поразив одного из них копьем. После такого впечатляющего подвига Мак Клеллану не оставалось ничего лучшего, как отступить. В течении восьми часов он убегал под палящими лучами июльского солнца. Бьющая Птица повторил свою атаку. Когда кавалеристы пытались образовать оборонительную линию, он напал на один из флангов; а когда они перешли к обороне фланга - ударил во фронт. Трое кавалеристов были убиты, 12 ранены, а 18 из них присоединились к отряду из 20-ти хорошо вооруженных ковбоев, которые случайно оказались рядом. Бьющая Птица повел свой отряд обратно в страну кайова.

Никто больше не называл его трусом. Уважая его теперь больше прежнего, соплеменники все больше прислушивались к его мирным призывам. Еще несколько вождей и их воинов решили поселиться в резервации и покинули Техас. Бьющая Птица решил основать агентство кайова и команчей у Форта Силл.

Еще один противник перемещения кайова в резервацию, 69-ти летний Сидящий Медведь, тоже участвовал в военных набегах и тогда же был сфотографирован (в 1869 году). Знаменитый участник военных набегов из резервации Большое Дерево стал военным вождем в 1870 году, когда ему только исполнилось 20 лет.

В мае 1871 года Белый Медведь собрал военный отряд, намереваясь предпринять крупный рейд. Он хотел большой добычи, хотел воспрепятствовать расселению белых поселенцев. Он хотел этого ради всех. Более ста воинов сопровождали его, включая Сидящего Медведя, Небесного Ходока - знаменитого воина, владевшего силой пророчества, и Большое Дерево - отважного молодого военного вождя, наделенного большими личными правами. Они двинулись в направлении старой станции Баттерфилд, расположенной между Фортом Белкнап и Фортом Ричардсон. Здесь Белый Медведь встретил небольшой отряд, состоявший из нескольких офицеров и 17 солдат. Без сомнения, их ожидает большая удача и трофеи. Но Небесный Ходок предсказал, что у них на пути попадется другой, более богатый караван, и Белый Медведь решил оставить маленькую группу в покое. И зря - он получил бы богатый улов. Генерал Уильям Текумсе Шерман возглавлял этот отряд, который инспектировал границу.

На следующий день, как и предсказывал Небесный Ходок, военный отряд встретил караван фургонов в 20-ти милях от Форта Ричардсон. Войско Белого Медведя атаковало несчастных погонщиков, убив и изуродовав семерых человек. Воины привязали одного из погонщиков к его фургону, вырвали язык и сожгли. Затем, на протяжении 41-й мили до резервации, они стреляли из ружей и пели песни, поскольку захватили большое количество военного снаряжения. Спустя неделю Белый Медведь, Большое Дерево и Сидящий Медведь пришли в агентство, намереваясь получить свои пайки - кофе, сахар, муку и бекон. Агент, решительный, но благопристойный квакер Лаури Татум пригласил их в свой оффис и спросил, не знают ли они что-нибудь о нападении на караван фургонов в Техасе? Белый Медведь ответил: "Да, я руководил этим походом. Я неоднократно просил оружие и боеприпасы, но не получил их. Я делал много других просьб, но и они не были выполнены." Он перечислил и другие обиды кайова: ежегодная рента за землю задерживается, белые планируют постройку железной дороги через резервацию, а все хорошие обещания, данные индейцам, забыты. Далее он описал поход в деталях, воздав каждому участнику по заслугам и в конце заключил: "Если у тебя будут претензии к другим индейцам за участие в этом походе, я беру их на себя."

Когда индейцы ушли, агент сообщил обо всем старшему офицеру в Форте Силл, а тот - Шерману. Генерал приказал арестовать вождей кайова и отправить их обратно в Техас, чтобы там наказать за совершенные убийства. Солдаты направились на юг вместе с тремя пленниками, закованными в наручники. Белый Медведь и Большое Дерево находились в одном открытом фургоне, Сидящий Медведь - в другом. Их сопровождали капрал и два солдата, вооруженные карабинами. Остальные охранники-кавалеристы ехали рядом. Все они обратили особое внимание на Сидящего Медведя, который завел монотонную песню, накрывшись одеялом. Они подумали, что он поет от отчаяния. Но это была песня смерти общества Десяти Храбрецов. Прикрываясь одеялом, старый воин сорвал наручники, ободрав руки до мяса. Кроме того, у него под одеялом был спрятан нож, который, возможно, передал ему кто-то из воинов. Позже кайова утверждали, что он получил его, используя свою сверхъестественную силу. Он решил, что умрет не от унизительного заключения в тюрьме белого человека, а по собственному желанию и когда захочет сам. Решившись на свой последний бой, он набросился с ударами ножа на конвоиров и выхватил карабин из рук кавалериста. Его сразил залп пуль.

В июле 1871 года Белый Медведь и Большое Дерево были заключены в тюрьму пограничного городка Джексборо в Техасе. Их судьбу решал суд без присяжных заседателей. В зале суда находились лишь ковбои с револьверами на поясах. Действие происходило быстро. Многие из жителей города, в том числе и обвинители, потеряли родственников или друзей от рук индейцев. Они думали о мести и не хотели делать исключение для этих вождей. Белому Медведю было разрешено произнести короткую речь. Он обратился к судьям: "Я значительный вождь среди своего народа, у меня большое влияние среди воинов племени - они знают мой голос и послушают мои слова. Если вы отпустите меня к моему народу, я отзову всех воинов из Техаса. Я смою следы крови и сделаю землю чистой, тогда наступит мир. Но если вы убьете меня, это будет подобно искре в прерии. Это приведет к большому пожару, ужасному пожару." Несмотря на это предупреждение, он и Большое Дерево быстро были признаны виновными и приговорены к смерти через повешение.

Не медля, гуманисты на Востоке опротестовали жестокий приговор. Судья, председательствующий на судебном разбирательстве, писал губернатору Техаса Эдмонду Дэвису, что он советует Дэвису заменить приговор пожизненным заключением. Губернатор согласился, и в ноябре армейские перевели Белого Медведя и Большое Дерево в тюрьму штата в Хантсвилле на востоке Техаса.

Той зимой журналист из "Ежемесячного обозрения" посетил тюрьму и нашел, что Большое Дерево одет в приличные одежды, хорошо выглядит и заботливо содержится в заключении. Он описал Белого Медведя как "человека с прекрасным телосложением, царственной осанкой, на котором даже тюремная одежда выглядит элегантно". Даже в тюрьме он не потерял своей гордости и достоинства. Однако, оба лидера кайова находили жизнь в тюрьме невыносимой. Воздух там был влажным и застоявшимся, еда незнакома, одежда неудобна и непривычна. Все это было прямой противоположностью вольной жизни в безбрежной прерии.

Бьющая Птица не терял даром времени. Он убеждал кайова, что они должны свыкнуться с изменившимися условиями жизни. Даже Одинокий Волк, возглавлявший племя в отсутствии Белого Медведя, прилагал кое-какие усилия, пытаясь удержать молодежь от военных набегов. Оба вождя обещали поддерживать мир, если заключенные будут освобождены.

Заключение в тюрьме двух великих вождей кайова становилось небезопасным. Индейское Бюро утвердило прошение об их освобождении, мотивируя это тем, что свобода вождей лучше войны. Петиция была направлена в Вашингтон, но окончательного решения пришлось ждать весь 1873 год. После двух лет заключения вожди были освобождены. Губернатор Дэвис лично предупредил их, что они умрут, если покинут резервацию.

Генерал Шерман был очень зол. Он писал губернатору: "Я снова повторяю вам с уверенностью в том, что Белый Медведь и Большое Дерево захотят отомстить. Когда они станут снимать скальпы, ваш скальп будет первым."

Последующие события развивались стремительно, приближаясь к трагической развязке. Как только поселенцы начали селиться вокруг резервации кайова и команчей, стада бизонов стали уходить с земли индейцев. В период с 1872 по 1874 год было убито 4 миллиона бизонов, из которых лишь пять процентов (200 тысяч) были убиты индейцами. Тем самым разрушалась основа жизни индейцев. Им казалось, что у них нет другого выбора кроме войны.

В первые шесть месяцев 1874 года военные отряды индейцев прерий - смешанные группы кайова, команчей, шайеннов и арапахо - совершили набеги в Техас, Канзас, Восточный Колорадо и Нью-Мексико. Они атаковали отдельные ранчо и фермы, лагеря охотников, инспекционные партии, торговцев виски, солдат и всех других белых, попадавшихся у них на пути.

В середине июля Шерман, теперь уже генерал армии, сообщил президенту Гранту, что нужны решительные действия и для этого необходимо лишь распоряжение президента. Армия должна преследовать и наказать всех враждебных индейцев, находящихся вне резерваций. Каждому индейцу надлежит вернуться в резервацию в недельный срок, в противном случае он будет считаться враждебным. Вражеские отряды необходимо безжалостно преследовать, окружать и атаковать, их лошадей и жилища уничтожать. Предводители этих групп должны быть взяты в плен и отправлены во Флориду для заключения в Форте Марион.

Для выполнения задуманного Шерман направил в степи три тысячи кавалеристов с пяти направлений: из Форта Додж в Канзасе, Форта Силл в резервации кайова-команчей, Форта Ричардсон и Форта Кончо в Техасе, и Форта Баском на территории Нью-Мексико.

Белый Медведь и Большое Дерево покинули резервацию и двинулись на север. Одинокий Волк и Небесный Ходок укрылись в прериях северного Техаса. Бьющая Птица оставался в своем лагере у Форта Силл. Погода стояла жаркая и сухая, словно осенью. Картину дополняло нашествие саранчи, которая в поисках воды объела всю листву с деревьев. Над прерией с яростью проносились грозы. Для непокорных кайова настало время перестрелок и отступления. Они разбились на группы и рассеялись. Не было возможности для отдыха, убежища для передышек между сражениями. Вожди не могли собраться вместе, а Бьющая Птица снова претендовал на права руководителя. Он все время отговаривал своих людей от сопротивления белым, предлагая им свой вариант жизненного пути. Как бы в продолжение своих мирных намерений он пригласил большинство кайова в свой лагерь у Форта Силл. Его влияние среди соплеменников было так велико, что ему удавалось в течение девяти месяцев удерживать их от военной тропы.

Правительственные чиновники решили использовать его для связи с мятежниками, чтобы уговорить их сдаться. Для этой цели Бьющая Птица выехал в прерии и повел переговоры, пытаясь уговорить их прийти к Форту Силл. Многие согласились и поехали с ним. Но он не нашел Белого Медведя или Большого Дерева. Они, отпущенные под честное слово, скрывались в Красных Холмах вблизи от резервации шайеннов на севере. 29 сентября Большое Дерево прибыл в агентство шайеннов и сообщил, что Белый Медведь тоже решил сдаться. Группа дружественных индейцев прибыла в лагерь Белого Медведя, чтобы сопровождать его. Он сдержал свое слово и 3 октября пришел в резервацию вместе с 35 воинами, 106 женщинами и детьми и двумя стариками. На вопрос агента о том, почему он прибыл сюда, Белый Медведь ответил, что покинул резервацию кайова, чтобы навестить друзей.

Но фактически он нарушил на некоторое время свое обещание. Его сразу же арестовали и доставили в Форт Силл. Большое Дерево тоже был немедленно посажен в тюрьму. Белого Медведя отправили в Хантсвиллскую тюрьму в Техасе, сохранив приговор о помиловании. В конце февраля 1875 года последние свободные вожди кайова, Одинокий Волк и Небесный Ходок пришли в резервацию вместе с двумястами своих сторонников.

Бьющая Птица был поставлен перед трудной и деликатной задачей. Белые приказали ему решить, кто из сражавшихся кайова должен быть отправлен в заключение в тюрьму Форта Марион. Ими должны быть самые непокорные воины. Он отобрал 26 человек, среди которых оказались Одинокий Волк, Небесный Ходок и четверо других самых непримиримых вождей. Он не тронул молодых воинов, которые не имели большого влияния в племени. Но он убрал со своей дороги тех, кто мешал ему стать самым главным человеком среди кайова. Он поступил так, как посчитал удобным для себя. Его народ и их дети никогда больше не будут воевать. Они поселятся в домах и будут учиться цивилизованной жизни.

Когда солдаты сажали заключенных в фургоны для их безрадостного путешествия во Флориду в апреле 1875 года, Бьющая Птица гордо проезжал мимо них на прекрасном сером коне, подаренном ему офицером армии. Он обратился к закованным в цепи людям с прощальной речью, называя их "братьями". Он сказал, что сожалеет об их отправке в тюрьму и будет ратовать за их освобождение. Небесный Ходок ответил ему зловеще: "Ты думаешь, что делаешь хорошо, Бьющая Птица. Ты остаешься свободным, большим человеком с белыми. Но ты не проживешь долго."

Впоследствии кайова рассказали, что на вторую ночь после того, как пленники покинули Форт Силл, Небесный Ходок предрек смерть для Бьющей Птицы, который стал наиболее значимым человеком в племени. Но он оказался на этой позиции не во времена славы кайова. Обстоятельства и белые люди, а не полноправный совет племени, сделали его таковым. Неделю спустя Бьющая Птица покрылся красными пятнами, его свалила лихорадка. В конце дня он умер. Впоследствии говорили, что он был отравлен стрихнином, но те кто присутствовали рядом с ним не говорят об этом ничего. Небесный Ходок вскоре умер во флоридской тюрьме.

28 апреля 1875 года 72 человека (кайова и другие индейцы), названные зачинщиками походов против белых, простились со своими семьями, покидая надолго родные места. Затем в сопровождении кавалеристов они предприняли 24-дневное путешествие в вагонах по железной дороге в Форт Марион, в построенную испанцами мрачную тюрьму Сент-Агустин.

По дороге был разбит лагерь на реке Синей на Индейской Территории, где заключенные купались. Палатки были предназначены для эскорта из Четвертого кавалерийского полка, воины же спали на земле, скованные одной общей цепью.

По прибытию в Индеанаполис поглазеть на воинов собралась большая толпа зевак - подобные сцены повторялись в каждом городе на их пути. Езда на поезде причиняла индейцам мучение, и многие из них накрывали головы одеялами. В конце путешествия один из вождей был убит при попытке к бегству.

Спустя день после прибытия в Сент-Агустин индейцы поднялись на парапеты Форта Марион и увидели Атлантический океан. В первую неделю их заключения в душных камерах, не имеющих окон, один из вождей умер после голодовки, другой - своей смертью.

Индейцы ожидали здесь исполнения смертельного приговора. Вместо этого они узнали, что приговор заменен заключением в тюрьме. Трудности их стали легче после того, как они познакомились с офицером армии, который принял над ними попечение. Лейтенант Ричард Генри Пратт действовал согласно своим собственным экспериментам. Несмотря на то, что он сражался против кайова, он предложил не наказывать их, а попытаться обучить.

Пратт быстро построил бараки и поселил туда индейцев. Они получили работу и плату за нее. Работали пекарями, продавцами, рыбаками и разнорабочими. Белые женщины обучали их писать и читать по-английски. Он не настаивал на том, чтобы они отреклись от прежней жизни. Наряду с новыми занятиями молодые воины рисовали картинки событий из жизни индейцев. Один молодой кайова по имени Зотом изобразил историю о переходе во Флориду.

Три года спустя Пратт убедил свое начальство, что его подопечные-заключенные вполне готовы к жизни по образцу белых людей и что они заслуживают свободы. Многие из них возвратились в резервацию, но некоторые остались на Востоке. Один из них написал в письме домой: "Сейчас я хороший парень".

Большое Дерево, отважный молодой вождь, наделенный большой жизненной силой, сумел убедить своих врагов в его реабилитации и был освобожден из Форта Силл в 1875 году, когда все уже было закончено. Он собрал свою группу и основал собственный лагерь на прекрасной земле неподалеку от ручья Дождливой Горы, где много лет тому назад стоял лагерь Человека-Острова. В эту страну холмов и гранитных скал гор Вичита пришли баптисты и основали миссию недалеко от места кровавого нападения оседжей. И Большое Дерево, который сидел на совете с вождями кайова после наиболее бурного периода в жизни племени и который мог стать верховным вождем, сделался проповедником и учителем воскресной школы в баптистской церкви у Дождливой Горы.

Возможно, он вознес господу молитву в честь Белого Медведя, который, будучи заключенным в Хантсвиллской тюрьме и находясь в подавленном состоянии, покончил с собой в октябре 1878 года, выпрыгнув вниз головой с балкона второго этажа.

В истории народа кайова были как хорошие, так и плохие времена, но они всегда хотели сохранить свое прошлое для последующих поколений. С тех пор, как они научились фиксировать события, кайова стали вести собственную хронику. Она была начата в 1833 году Маленькой Горой, когда он стал верховным вождем. После его смерти в 1866 году эти записи были продолжены его племянником, который составил их в форме спирали. Рисунки начинались с левого угла и завершались в центре.

Каждый год изображался двумя рисунками, один из которых повествовал о летнем событии, другой - о зимнем. Зимнее событие располагалось над черной линией, символизирующей смерть травы. Летнее событие обычно отображалось рисунком священной палатки, в которой ежегодно проводился Танец Солнца. Некоторые рисунки рассказывают о важных событиях из жизни хроникера, но большинство из них отражает великие события всего племени - победу над врагом или смерть вождя. Во время долгих зимних ночей хроникер мог сказать другому человеку: "Приходи покурить." Трубка шла по кругу и затем каждый воин рассказывал подробно о каком-либо событии, тем самым помогая зафиксировать прошедшее для будущей жизни.

В этой хронике постоянно отражалось одно и то же событие - Танец Солнца, что не вполне понятно для чуждой культуры. Его отсутствие в изображениях автора резервационного периода хроники свидетельствует о жестоком ударе в жизни племени.

В 1892 году племянник передал хронику армии Соединенных Штатов, подавившей сопротивление его племени. Передал, чтобы сохранить память о былых днях народа кайова.

"The Great Chiefs", by Benjamin Capps,
Time Life Books, Virginia, 1975, pp. 15 - 53.