1

В качестве вступительного слова к подобного рода речи скажу лишь, что ужасно не люблю писать. Процесс этот воплощает в себе европейскую идею "легитимного" мышления: значение, придаваемое письменному слову, умаляет слово устное. Моей культуре, культуре лакота, присуща устная традиция, поэтому я обычно отвергаю письменность. Это один из способов уничтожения белым миром культур неевропейских народов, наложение абстракций на устное общение людей.

Таким образом, то, что вы сейчас читаете, не было мной написано. Кто-то записал это с моих слов. Я допускаю такое, поскольку, как мне кажется, единственный путь общения с белым миром - это общение посредством мертвых, сухих листов книги. Мне абсолютно все равно, дойдут мои слова до белых или нет. Они уже продемонстрировали в ходе своей истории, что не способны слышать, не способны видеть, они могут лишь читать (конечно, есть исключения, но исключения эти лишь подтверждают правило). Меня больше волнуют американские индейцы - студенты и другие, - кто начал абсорбироваться в мир белых через университеты и прочие институты. Но даже и это не суть важно. Вполне возможно стать красным снаружи, а белым внутри, и если таков личный выбор человека, то пусть так и будет - я же не хочу иметь дело с такими. Это одна из форм культурного геноцида, осуществляемого сегодня европейцами против народов индейской Америки. Меня волнуют те из американских индейцев, кто избрал путь сопротивления этому геноциду, но кто смущен тем, как быть дальше.

(Заметьте, что говоря о своем народе, я употребляю термин "американские индейцы", а не "коренные американцы", не "аборигенные народы" и не " америнды". Относительно правильности этих терминов ведутся споры, и, откровенно говоря, я нахожу это абсурдным. Прежде всего, термин "американские индейцы " отвергается, видимо, как европейский по происхождению - да, это так. Однако, все вышеприведенные термины - европейского происхождения; единственно не по европейски будет говорить о лакота, а точнее, об оглала, брюле и пр., а также о дине, микосуоки и нескольких сотнях других народов, употребляя правильные племенные названия.

Некоторая путаница возникла также относительно слова " индеец" - ошибочно полагать, что она имеет какое-либо отношение к Индии. Когда Колумб высаживался на берег острова в Карибском море, он вовсе ни искал страну под названием Индия. В 1492 году европейцы называли ту страну Индостаном - взгляните на старые карты. Встреченное ими племя Колумб назвал "индио" от итальянского " in Dio", что означает "в Боге".)

Стоит немалых усилий со стороны каждого американского индейца не европеизироваться. Силу для этого можно почерпнуть лишь в традиционных обычаях и ценностях, хранимых нашими стариками. Она приходит из понимания обруча, четырех священных направлений, родства. Ее не почерпнешь со страниц книги или тысячи книг; ни один европеец не научит лакота быть лакота или хопи быть хопи. Ученая степень в "индейских науках", " образовании" или в чем-то еще не сделает вас человечнее, не даст знания традиционных обычаев. Она лишь сделает из вас европейца по складу мышления, отщепенца.

Здесь мне необходимо прояснить кое-что во избежание возможной путаницы. Дело в том, что я не разделяю понятия "европеец" и "европеец по складу мышления". Я не говорю, что существуют: с одной стороны - результаты нескольких тысяч лет интеллектуального развития Европы, геноцидного и реакционного, а с другой - новое революционное развитие, что, соответственно, плохо и хорошо. Я говорю здесь о так называемых теориях марксизма, анархизма и "левизны" вообще. Я не верю, что они отделимы от всей остальной европейской интеллектуальной традиции. Это, по сути, все та же старая песня.

Возьмем христианство, как исторический пример. В свое время христианство было революционным. Оно навсегда изменило соотношение сил в Европе - конечно, если вам не приходится думать, что Римская империя до сих пор еще остается доминирующей военной силой. Но европейская культура, частью которой стало христианство, превратила религию в средство уничтожения неевропейских народов, экспансии европейской военной и экономической силы по всей планете, консолидации европейских наций-государств и создания экономической системы капитализма. Христианская революция (или революции) стала важной вехой развития европейской культуры, движимая в одних с нею направлениях. Она абсолютно ничего не изменила, лишь ускорила европейский геноцид за пределами Европы, а, возможно, и в ее пределах.

То же самое истинно в отношении капиталистической и прочих европейских "революций". Они немного изменили соотношение сил в Европе, но для того лишь, чтобы удовлетворить потребности белого мира ценою всех и вся.

Ньютон "революционизировал" физику и так называемые естественные науки, сократив физическую вселенную до математического уравнения первой степени. Декарт проделал то же самое с культурой, Джон Локк - с политикой, а Адам Смит - с экономикой. Каждый из этих " мыслителей" брал кусок духовности человеческого бытия и обращал его в код, в абстракцию. Они поднимались там, где кончалось христианство, они "секуляризировали" христианскую религию, как любят выражаться "ученые ", тем самым укрепив Европу в ее способности и готовности действовать как экспансионистская культура. Каждая из этих интеллектуальных революций способствовала дальнейшему абстрагированию европейского менталитета, устранению из вселенной чудесной сложности и духовности и замене их "логической последовательностью": раз, два, три - ответ готов!

В европейской мысли это стало именоваться "эффективностью": все механическое - совершенно, все, что, казалось бы, работает в данную минуту (то есть, доказывает безупречность механической модели), считается наиболее приемлемым, даже если оно абсолютно не верно. Поэтому "истина" так быстро меняется в европейском уме. Ответы, вытекающие из такого процесса - всего лишь замены, временные замены, и должны постоянно отбрасываться в пользу новых замен, поддерживающих математические модели, продлевающих их век.

Гегель с Марксом унаследовали идеи Ньютона, Декарта, Локка и Смита. Гегель завершил процесс секуляризации теологии - это выражено его же собственными словами; он секуляризировал религиозную мысль, лежавшую в основе европейского миропонимания. Затем Маркс облек философию Гегеля в термины "материализма", то есть, начисто лишил труд Гегеля духовной сути, снова интерпретировав все на свой лад. И сегодня в этом видят будущий революционный потенциал Европы. Если европейцы усматривают в этом нечто революционное, то для американских индейцев это было простое продолжение пресловутого европейского конфликта между бытием и накоплением. Интеллектуальные корни новой марксистской формы европейского империализма лежат в связях Маркса и иже с ним с традицией Ньютона, Гегеля и пр.

Бытие - духовное понятие. Накопление - акт материальный. Традиционно американские индейцы стремятся быть лучшими людьми. Одним из компонентов этого духовного процесса было и остается желание отдавать материальные ценности, отказываться от них, для того, чтобы не накапливать. Материальная прибыль - показатель ложного статуса среди родоплеменных народов, тогда как для европейцев она "показатель того, что система в порядке". Итак, налицо два совершенно расхожих взгляда на проблему, и марксизм весьма далек от взгляда американских индейцев. Но давайте вникнем в суть проблемы: это не просто интеллектуальная полемика.

Европейская материалистическая традиция деспиритуализации вселенной многим напоминает мыслительный процесс, который ведет к дегуманизации (овеществлению) человеческой личности. Кого же наверняка можно назвать экспертом в области дегуманизации других людей? И почему? Бывалых солдат, которые учатся подавлять в себе чувство жалости к врагам перед боем. Убийц, которые готовятся совершить мокрое дело. Эсэсовцев, безжалостно уничтожавших узников концлагерей. Полицейских. Лидеров корпораций, которые отсылают рабочих на урановые рудники и в металлопрокатные станы. Продажных политиканов. Все упомянутые категории "экспертов в области дегуманизации" роднит общая цель - убивать и всячески лишать жизни других людей. Одна из христианских заповедей гласит: "Не убий", - людей, по крайней мере., поэтому хитрость состоит в том, чтобы мысленно обращать жертвы в нелюдей. После чего нарушение своей же собственной заповеди можно считать добродетелью.

С точки зрения деспиритуализации вселенной, мыслительный процесс срабатывает так, что разрушение планеты становится добродетелью. В качестве слов-прикрытий здесь используют такие термины, как "прогресс" и " развитие", вроде того, как слова "победа" и "свобода" используются в целях оправдания бойни в процессе дегуманизации. К примеру, агент по недвижимости может отнести к "развитию" открытие гравийного карьера на отдельном участке земли. На деле же " развитие" означает не что иное, как полное долговременное разрушение с устранением самой земли. Но европейская логика скопила несколько тонн гравия, с которым в ходе строительства дорожных полотен, станет еще больше "развитой" земли. В конце концов, - считают европейцы, - вся вселенная открыта для подобного рода безумия.

Но самое важное здесь то, что европейцы вовсе не испытывают чувства утраты. В конце концов, их философы лишили реальность духовного начала, поэтому (они) более не находят удовлетворения в простом созерцании феномена горы, озера или людей в естественном состоянии. Нет. Удовлетворение измеряется материальной прибылью - так гора становится гравием, озеро - смазочно-охлаждающей эмульсией для фабрики, а люди проходят обработку в жерновах идеологического воспитания, как европейцы любят называть школы. Все это очень даже "рационально" и "на благо", поэтому чувство утраты не испытывается. И очень нелегко, а то и вовсе невозможно убедить человека в ненормальности процесса накопления, когда не хватает здравого смысла осознать всю полноту утраченного.

Каждая новая европейская абстракция порождается какой-либо конкретной нуждой. Каждый раз она возникает, чтобы потом устареть, каждый раз становятся очевидными издержки - даже кое-кому из европейцев - тем не менее, создается новая абстракция, которая лишь отсрочивает неизбежное. На некоторое время. Ньютон, Локк, Декарт и Смит привели к Гегелю, Марксу и Дарвину. А потом Эйнштейн, Нильс Бор и др. Каждый способствовал дальнейшему абстрагированию реальности, каждый внес лепту в продолжение системы науки (материализма, когда устаревали старые "ответы". Но каждая новая абстракция, каждая замена увеличиваете ставку в реальном мире. Возьмем, к примеру, топливо для промышленного механизма. Менее двух столетий назад в качестве топлива для самых насущных нужд человека - приготовления пищи и обогрева - почти каждый использовал древесину, легковосполнимый, естественный материал. Затем пришла индустриальная революция и, по мере того, как производительность стала общественным императивом для Европы, доминирующим топливом стал каменный уголь. Загрязнение стало проблемой городов, а землю изрыли с целью обеспечить уголь там, где всегда легко, с незначительной для окружающей среды ценою, добывалась и собиралась древесина. Позже, с усовершенствованием технологии производства в течение серии научных "революций", основным топливом стала нефть. Уровень загрязнения разительно вырос и уже никто не знает, какою для окружающей среды ценой обернется выкачивание всей этой нефти в течение длительного времени. Сейчас на дворе "энергетический кризис" и доминирующим топливом становится уран - во имя все той же пресловутой системы материалистических ценностей, которая породила кризис - и энергии, и окружающей среды.

Капиталисты, по крайней мере, - в этом можно не сомневаться, - приступят к разработке уранового топлива лишь в том случае, если это докажет свою прибыльность. Такова их этика, и, возможно, на это уйдет какое-то время. Марксисты же наверняка приступят к разработке уранового топлива как можно скорее, просто потому, что для производства оно наиболее "эффективно". Такова их этика, и я не вижу, где они предпочтительна. Как я уже сказал, марксизм стоит в самом эпицентре европейской традиции. Это все та же старая песня.

2

Миссионеры возглавили движение Европы к уничтожению континентов в этом полушарии: не только народов, живших здесь испокон веку, но и самих континентов. Миссионеры до сих пор здесь, они по-прежнему активны и традиционалисты видят в них врага. Однако, их время ушло, и сегодня в авангарде - капиталисты, чья миссия - "эффективно" эксплуатировать то, что миссионеры сделали доступным. Эта смена церкви капитализмом, несомненно, внешне изменила структуру европейского общества - они пошли даже на то, что в своих законах "отделяют церковь от государства" (дабы ослабить власть церкви) - но суть в том, что эта "революция" лишь ухудшила положение неевропейцев. Капитализм более пагубен и эффективен, нежели миссионерский вариант Европы, с которым мы столкнулись несколько столетий назад.

Здесь будет уместно эмпирическое определение. Нельзя судить об истинной природе европейской революционной доктрины на основании преобразований, которые она предлагает осуществить внутри европейской структуры власти и общества. Судить о ней можно лишь потому, какими последствиями сулит она обернуться для неевропейских народов, ибо каждая революция в европейской истории способствовала усилению тенденций и способностей Европы экспортировать уничтожение других народов, других культур и самой окружающей среды. Я призываю любого привести пример, когда бы дела обстояли иначе.

Итак, сейчас нас, американских индейцев, уверяют, что "новая" европейская революционная доктрина, такая как марксизм, изменит негативное влияние европейской истории на нас. Европейские соотношения сил вновь будут урегулированы и полагают, что это улучшит положение всех нас. Но что же это на самом деле означает?

Сейчас, сегодня, мы, жители резервации Пайн-Ридж, живем в районе, который белое общество окрестило "зоной национальной жертвы". Это значит, что у нас здесь богатые месторождения урана и белая культура - не мы - нуждается в нем, как в ценном энергетическом сырье. Самый дешевый, самый рациональный способ добычи и обработки урана для индустрии - это сбрасывать отходы прямо здесь, на рудниках. Прямо здесь, где мы живем. Эти отходы радиоактивны, отчего весь этот регион навсегда станет непригодным для жизни. Индустрия же и белое общество, ее создавшее, считают это "приемлемой" ценой за разработку энергоресурсов. Кроме того, в планы их индустриального процесса входит осушение уровня грунтовых вод под этой частью Южной Дакоты, отчего этот регион вдвойне станет непригоден для жизни. Аналогичная ситуация складывается на землях навахо и хопи, на землях северных шайеннов и кроу - повсюду. Тридцать процентов запасов угля на западе и половина месторождений урана в Соединенных Штатах залегают в недрах резерваций, поэтому это никоим образом нельзя назвать вопросом второстепенной важности. Для американских индейцев это вопрос выживания в прямом смысле этого слова. Для белого же общества с его индустрией это вопрос того, как продлить существование с своем настоящем виде.

Мы сопротивляемся обращению нас в "зону национальной жертвы". Мы сопротивляемся обращению нас в "народ национальной жертвы"! Цены этого индустриального процесса неприемлемы для нас. Добыча урана и осушение грунтовых вод здесь - убийство, не больше, не меньше. Поэтому причины нашего сопротивления вполне очевидны и дольше нет смысла их объяснять. Никому.

Теперь предположим, что в своем сопротивлении уничтожению мы начинаем искать союзников (они у нас есть). Предположим далее, что мы готовы поверить революционному марксизму на слова: что, якобы, его цель - ничто иное, как полное поражение европейского капиталистического строя, который явил эту угрозу самому нашему существованию. Такой союз показался бы естественным для американских индейцев. В конце концов, как говорят марксисты, идея принесения нас в жертву на благо нации принадлежит капиталистам. Это звучит вполне убедительно.

Но, как я уже попытался показать вам, "истина" эта весьма обманчива. Вникните в суть революционного марксизма - и что же вы обнаружите? Обязательство повернуть вспять индустриальную систему, создавшую потребность белого общества в уране? Нет. Обязательство гарантировать лакота и другим индейским народам Америки реальный контроль над их землей и природными ресурсами? Нет, коль скоро индустриальному процессу надлежит стать частью марксистской доктрины. Обязательство соблюдать права индейских народов, чтобы мы могли отстаивать свои ценности и традиции? Нет, покуда для поддержания индустриальной системы общества и культуры, коих представителями продолжают оставаться марксисты, они нуждаются в уране, залегающем в недрах нашей земли.

На революционный марксизм, помимо всего прочего, возлагается миссия увековечивания и усовершенствования самого индустриального процесса, который уничтожает всех нас. Марксизм предлагает лишь "перераспределить" результаты этой индустриализации (вероятно, деньги) более широкой массе населения. Он предлагает отобрать материальные ценности у капиталистов и раздать их, но для этого марксизму необходимо сохранить индустриальную систему. Снова соотношению сил внутри европейского общества надлежит измениться, но снова последствия для индейских народов здесь и неевропейских народов повсюду останутся прежними, вернее сказать, еще хуже, чем когда власть перераспределялась от церкви частному бизнесу во время так называемой "буржуазной революции". Европейское общество немного изменилось, внешне, по крайней мере, но его отношение к неевропейцам не претерпело изменений. Вы видите, что американская революция 1776 года принесла американским индейцам. Это все та же старая песня.

Революционный марксизм и все Индустриальное общество стремятся "рационализировать" всех людей относительно индустрии -максимум индустрии, максимум продукции. Материалистическая доктрина, как таковая, презирает духовную традицию американских индейцев, наши культуры, наши жизненные уклады. Сам Маркс назвал нас "докапиталистами" и "примитивными". "Докапиталист" попросту означает, что со временем, по его мнению, мы должны "открыть" капитализм и сделаться капиталистами; с марксистской точки зрения мы всегда были экономически отсталыми. Для американских индейцев есть только один путь участия в марксистской революции - это присоединиться к индустриальной системе, стать рабочими заводов и фабрик, или "пролетариями", как называл их Маркс. Этому человеку было совершенно ясно, что его революция возможна лишь благодаря борьбе пролетариата, что существование огромной индустриальной системы - непременное условие процветающего марксистского общества.

Думаю, что здесь проблема с языком. Христиане, капиталисты, марксисты - все они считают себя революционерами. Но никто из них на деле и не помышляет о революции. То, что они под этим подразумевают, есть продолжение. Они делают все возможное, чтобы европейская культура продолжала свое существование и развивалась в соответствии с их потребностями. Подобно микробам, европейская культура время от времени испытывает потрясения, даже деления внутри себя, чтобы продолжать жить и расти. То, о чем мы говорим сейчас, вовсе не революция, а средство продолжения уже существующего. Амеба остается амебой после того, как размножится. Но, быть может, сравнение европейской культуры с амебой поистине нечестно по отношению к амебе. Быть может, раковые клетки -куда более точное сравнение, ибо исторически европейская культура уничтожала все вокруг себя и, в конечном счете, уничтожит самое себя.

Итак, для того, чтобы мы действительно объединились силами с марксизмом, нам, индейцам, придется смириться с привнесением нашей земли в жертву на благо нации, нам придется совершить культурное самоубийство и стать индустриализированными, европеизированными, возможно, декатированными. Нам придется осуществить тотальное самоуничтожение. Только ненормальный пойдет на такое.

Здесь мне следует остановиться и спросить себя, не слишком ли я жесток? У марксизма есть своя история. Подтверждает ли она мои наблюдения? Я смотрю на процесс индустриализации в Советском Союзе с 1920-х годов, и вижу, что за шестьдесят лет эти марксисты сумели осуществить то, на что ушло триста лет для английской "индустриальной революции". Я вижу, что на территории СССР всегда жило какое-то количество малых родоплеменных народов и что они обречены на вымирание во имя строительства новых заводов и фабрик. Советы называют это "национальным вопросом", то есть, вопросом следующего порядка: имеют ли малые родоплеменные народы, как таковые, право на существование? И они решили, что малые народы - приемлемая жертва во имя индустриальных потребностей. Я смотрю на Китай и вижу ту же картину. Я смотрю на Вьетнам и вижу, как марксисты насаждают индустриальный порядок и уничтожают горные аборигенные племена.

Я слышу, как ведущий советский ученый говорит о том, что когда истощатся запасы урана, будут найдены альтернативы. Я вижу, как вьетнамцы принимают ядерную силовую установку, брошенную войсками Соединенных Штатов. Разобрали ли они ее, уничтожили? Нет. Они ее используют. Я вижу, как Китай взрывает ядерные бомбы, разрабатывая урановые реакторы, подготавливая космическую программу с целью колонизировать и эксплуатировать планеты точно так же, как европейцы колонизировали и эксплуатировали это полушарие. Это все та же старая песня, но на сей раз, возможно, в несколько ускоренном темпе.

Заявление советского ученого весьма интересно. А знает ли он, что это будет за альтернативный источник энергии? Нет, он просто верит. Наука найдет выход. Я слышу, как революционеры-марксисты разглагольствуют о том, что разрушение окружающей среды, загрязнение и радиация будут контролироваться. И я вижу, как их слова не расходятся с делом. А знают ли они, как все это будет контролироваться? Нет. Они просто верят. Наука найдет выход. Индустриализация полезна и необходима. Откуда они все это знают? Вера: наука найдет выход. Подобного рода вера всегда была известна в Европе как религия. Наука стала новой европейской религией - как для капиталистов, так и для марксистов. Они воистину неразлучны. Они - одного поля ягода. Итак, как на словах, так и на деле, марксизм требует, чтобы неевропейские народы разом отказались от своих ценностей, своих традиций, своего культурного существования. Все мы в марксистском обществе станем индустриализированными научными наркоманами.

3

Я уверен, что не один капитализм ответственен за ситуацию, в которой нас объявили "национальной жертвой". Нет, это - европейская традиция. Ответственна сама европейская культура. Марксизм же - лишь самое последнее продолжение этой традиции, вовсе не решение ее. Вступить в союз c марксизмом - значит, вступить в союз с теми самыми силами, которые объявили нас "приемлемой ценой".

Но существует и другой путь. Это традиционный путь лакота и пути других индейских народов. Это путь знания, который учит, что люди не в праве осквернять Мать-Землю, что существуют силы, которых не постичь европейским умом, что людям надлежит быть в гармонии со всеми родственными явлениями или те со временем устранят дисгармонию. Высокомерие, самонадеянность и слепая вера европейцев в свою исключительность и обособленность от остального мира взаимосвязанных явлений могут привести лишь к полной дисгармонии и перестройке, которая сокращает самонадеянных безумцев в размере, дает им вкус недосягаемой и непостижимой реальности и восстанавливает гармонию. Естественные народы планеты знают об этом и потому не теоретизируют. Теория абстрактна, наше же знание реально.

По своей сути европейская вера, включая новую веру в науку, сродни вере в богочеловека. Европа всегда искала Мессию, будь то человек Иисус Христос, человек Карл Маркс или человек Альберт Эйнштейн. Американские индейцы считают это полным абсурдом. Люди - ничтожнейшие из тварей, настолько ничтожные, что другие существа готовы жертвовать собой ради нашего блага. Люди способны выжить лишь благодаря проявлениям разума, ибо в отличие от других существ, лишены способности добывать пропитание посредством клыков и когтей.

Но разум - проклятие, коль скоро может заставить людей позабыть о естественном порядке вещей, в то время как все остальные существа помнят о нем постоянно. Волки никогда не забывают своего места в естественном порядке. Американские индейцы могут забыть. Европейцы же забывают почти всегда. В своих молитвах мы приносим благодарность оленям, сородичам нашим, за то, что они отдают нам в пищу свое мясо, которое европейцы берут, как само собою разумеющееся, считая оленей существами нижестоящими. В конце концов, в своем рационализме и науке европейцы уподобляют себя Богу. Бог - Существо Высшее, все остальное обязано быть ниже.

Вся европейская традиция, включая марксизм, стремится пренебречь естественным порядком вещей. Мать-Землю оскверняют, священные силы порочат, и вечно так продолжаться не может. Никакая теория не способна изменить этот простой факт. Мать-Земля отплатит, весь окружающий мир отомстит и все виновные будут уничтожены. Все в мире проходит полный круг, возвращаясь к исходной точке. Такова революция. И таково пророчество моего народа, народа хопи и других правильных народов.

Американские индейцы веками пытаются объяснить это европейцам. Но, как я уже заметил ранее, европейцы доказали свою неспособность слышать. Естественный порядок восторжествует и законопреступники вымрут, как вымирают олени, когда они нарушают гармонию, перенаселяя определенный регион. Это лишь дело времени, когда произойдет то, что европейцы называют "крупной катастрофой глобального масштаба". Роль же американских индейцев, роль всех естественных существ - выжить. Сопротивление - одна из форм нашего выживания. Мы сопротивляемся не для того, чтобы свергнуть правительство или захватить политическую власть, а потому, что естественно сопротивляться уничтожению и бороться за выживание. Мы не хотим власти над институтами белых, мы хотим, чтобы они исчезли. Это и есть революция.

Американские индейцы до сих пор в соприкосновении с этими реалиями, пророчествами, традициями своих предков. Мы учимся у стариков, у природы, у священных сил. И когда катастрофа завершится, мы, коренные народы, как и прежде, будем населять это полушарие. Пусть это будет лишь горстка краснокожих в андских высокогорьях, но аборигенные народы выживут и гармония восторжествует. Такова революция.

Здесь, наверное, следует прояснить еще один вопрос, который и без того уже должен быть ясен, как результат мною сказанного. Но путаница в эти дни порождается легко, поэтому я и хочу довести его до вашего ума. Употребляя термин "европейский", я не имею ввиду образ мышления, взгляд на мир, который является результатом развития европейской культуры. Причина этого образа мышления - вовсе не генетическая закодированность, а аккультурация. Это относится и к американским индейцам, и к представителям любой другой культуры.

Возможно, что кое-кто из американских индейцев разделяет ценностную ориентацию европейцев, европейский взгляд на мир. Таких людей мы называем "яблоками": красными снаружи, а белыми внутри (их ценности). У других этнических групп есть схожие термины: у чернокожих есть свои "ореос", у испанцев "кокосовые орехи" и т.д. И, как я уже отметил ранее, есть исключения и для белой нормы: люди, белые снаружи и совсем "небелые" внутри. Я не могу назвать их иначе, кроме как "люди".

То, что я излагаю сейчас, - теория культурная, а не расовая. Те, кто, в конечном счете, поддерживает и отстаивает реалии европейской культуры с ее индустриализмом - мои враги. Те же, кто ей сопротивляется, кто борется с ней - мои союзники, союзники американских индейцев. И мне наплевать, какой у них цвет кожи. "Кавказоид" - вот европейский термин для обозначения представителей белой расы, "европейский" же - образ мышления, против которого я выступаю.

Вьетнамских коммунистов нельзя причислить к генетическим кавказоидам, однако, их нынешние действия - это действия европейцев по складу мышления. То же самое можно сказать и о китайских коммунистах, японских капиталистах, католиках банту, о Питере "Мак-Долларе" в резервации навахо и Дике Уилсоне здесь, в Пайн-Ридже. В том, что я говорю, нет никакого расизма, есть лишь признание мышления и духа, которые и составляют культуру.

С марксистской точки зрения я являюсь "культурным националистом". Прежде всего я работаю со своими соплеменниками, традиционалистами лакота, поскольку нас объединяет общий взгляд на мир и общая борьба. Кроме того, я работаю с традиционалистами других индейских народов, опять же из-за определенной общности взглядов и форм борьбы. Помимо этого я работаю с каждым, кто испытал на себе колониальный гнет Европы и кто сопротивляется ее культурному и индустриальному тоталитаризму. Понятно, что эта категория включает в себя генетических кавказоидов, которые сопротивляются господствующим нормам европейской культуры. На ум сразу же приходят ирландцы и баски, но есть и многие другие.

В первую очередь я работаю со своим народом, со своей общиной. Другие люди, кто придерживается неевропейских взглядов, должны делать то же самое. Я верю в лозунг: "Доверяй видению брата своего", - хотя я бы включил сюда и сестер. Я верю в общину и единое в своих культурных основах видение всех рас, которые естественным образом сопротивляются индустриализации и человеческому вымиранию. Ясно, что отдельные белые могут участвовать в этом, уяснив раз и навсегда, что продолжение индустриальных императивов Европы - не видение, а вид самоубийства. Белый - один из священных цветов лакота: красного, желтого, белого и черного. Четыре стороны света. Четыре времени года. Четыре периода жизни и созревания. Четыре расы человечества. Смешайте красный, желтый, белый и черный цвета и вы получите коричневый - цвет пятой расы. Таков естественный порядок вещей. Поэтому мне кажется естественным работать со всеми расами - каждой со своим особыми предназначением, самобытностью и устремлениями.

Но многих кавказоидов отличает необычное поведение: как только я начинаю критиковать Европу и ее влияние на другие культуры, они начинают защищаться. Они начинают обороняться. Но я не критикую лично их, я критикую Европу. Принимая на свой счет мои замечания в адрес Европы, они, отстаивая европейскую культуру, отождествляют себя с ней. Защищаясь таким образом, они в итоге защищают культуру смерти. Это заблуждение, которое следует преодолеть, и преодолеть, как можно скорее. Ни у кого из нас просто не хватит энергии для столь лживой борьбы.

Кавказоиды могут предложить человечеству куда более позитивное видение, нежели европейская культура. Я верю в это. Но для того, чтобы прийти к этому видению, кавказоидам - как и всему остальному человечеству - необходимо выйти из европейской культуры и понять, наконец, что собой представляет Европа.

Чтобы сохранять верность капитализму, марксизму и прочим "измам", достаточно оставаться в лоне европейской культуры. Этого важного обстоятельства не избежать. Фактически, все решает выбор. Поймите, что выбор основывается не на расе, а на культуре. Поймите также, что выбрав европейскую культуру и индустриализм, вы становитесь моим врагом. И поймите, что выбор - за вами, а не за мной.

Я вновь возвращаюсь к тем из американских индейцев, кого течение несет через университеты, городские трущобы и прочие европейские институты. Если вы там для того, чтобы учиться сопротивляться угнетателю, придерживаясь ваших традиционных обычаев, пусть будет так. Я не знаю, как вам удается сочетать два пути, но, быть может, вы все же достигните цели. Сохраняйте же чувство реальности. Остерегайтесь верить тому, что мир белых предлагает решения проблем, которые он же перед нами и ставит. Не допускайте также, чтобы слова коренных народов искажались в пользу врагов наших. Европейцы изобрели практику переиначивания слов. Чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на договоры между индейскими народами и всевозможными европейскими правительствами. Черпайте свою силу в том, кто вы есть.

Переиначивание слов продолжается и сегодня, оно никогда не прекращалось. Поэтому, когда в Женеве, в Швейцарии, я говорил о колонизации коренных народов в этом полушарии, некоторые белые радикалы представили меня как некоего " левака". Поэтому несколько пустоголовых поверили " красным шеям", когда те прилепили ярлык " марксистов-ленинистов" к активистам Движения Американских Индейцев. Поэтому отдельные группы белых " леваков" и впрямь верят, что разделяют наши ценности, отвергая их при каждом практическом повороте. Культура, которая систематически путает революцию с продолжением, которая путает науку с религией, которая путает мятеж с сопротивлением, ничему полезному вас не научит, не заменит ваш образ жизни. Европейцы уже давно утратили все связи с реальностью, если они вообще их когда-нибудь имели. Посочувствуйте им, если нужно, но удовольствуйтесь сознанием того, что вы - американские индейцы.

Итак, я считаю, что должен четко заявить, что вести кого-либо к марксизму - последняя мысль в моей голове. Марксизм так же чужд моей культуре, как капитализм и христианство. Фактически можно сказать, я не думаю, что пытаюсь кого-то к чему-то вести. В какой-то мере я пытался быть "лидером" - в том смысле, в каком средства массовой информации белых любят употреблять это слово - в бытность Движения Американских Индейцев молодой организацией. То было результатом заблуждения, коим я более не страдаю. Нельзя быть всем для каждого. Я не позволю своим врагам использовать меня таким образом; я не "лидер". Я патриот оглала-лакота. Это то, кем мне хочется и кем необходимо быть. И меня вполне устраивает быть тем, кто я есть.

Рассел Минс
Перевод Беляева В.