Российский президент Владимир Путин теперь повсюду. Этот бывший офицер КГБ использовал все возможности для того, чтобы катапультировать самого себя, а также свою страну — остатки когда-то могущественной империи — на мировую арену. Будь то решимость Путина провести Олимпийские игры в субтропическом климате, или его упорное нежелание подвергнуть критике своего сирийского союзника Башара Асада, или его соперничество с Западом по поводу доминирующего положения на Украине, а также в остальной части российского ближнего зарубежья – этот человек сделал себя необходимым действующим лицом, и он почти постоянно соревнуется – если не соперничает – с Белым домом. Недавно я побеседовал с профессором Джорджтаунского университета Анджелой Стент по поводу ее новой книги «Границы партнерства: американо-российские отношения в 21-м веке» (The Limits of Partnership: U.S.-Russian Relations in the Twenty-First Century) и пытался понять, куда движется путинская Москва.
Речь идет о классическом геополитическом соперничестве между Россией и Западом. Для Москвы Украина является ключевой соседней страной, и если Украина будет двигаться в сторону Запада, это уменьшит роль России в Евразии и не позволит ей образовать Евразийский Союз, создания которого добивается Путин.
Не забывайте о том, что Европейский Союз предлагал Украине не членство, а лишь соглашение об ассоциации, и в этот момент Россия стала оказывать давление на Украину и препятствовать осуществлению торговли. После подобного рода кнута Россия предложила пряник, в том числе пересмотр задолженности. Затем начались протесты, а перед тем как они вспыхнули, оппозиционные партии пытались образовать технократическое правительство. После нескольких дней, отмеченных серьезными актами насилия, был достигнут компромисс. Однако пока еще не ясно, будут ли обе стороны выполнять условия договоренности и смогут ли они создать настоящее коалиционное правительство.
Неудивительно, что администрация Обамы и Евросоюз имеют различные взгляды на то, что следует делать. Русские указали на вовлеченность Америки в происходящие на Украине события и задали вопрос: почему вы говорите о нашем вмешательстве, когда сотрудники Госдепартамента, как стало известно, сами решают, кого из оппозиционных фигур следует включить в новое правительство? Дело в том, что наши возможности ограниченны, и мы не очень хотим их использовать, тогда как в руках у России — немало карт. Русские надолго в этом деле — это их соседняя страна, а не наша.
— Он был решительно настроен на то, чтобы провести зимние Олимпийские игры в субтропическом климате. Он хочет представить Россию в позитивном виде, объявляет о том, что Россия вернулась и вновь становится важным игроком, а также привлекательным местом для международного туризма. Кроме того, он любит Сочи, а это прекрасное место. Я вхожу в группу иностранных экспертов по России, и мы каждый год встречаемся с Путиным. Несколько лет назад мы посетили президентский особняк в Сочи, расположенный в очень живописном месте с видом на Черное море, а также на находящиеся недалеко горы. Там очень красиво.
— Да, первая попытка была при Джордже Буше-старшем. Это был непродолжительный период перезагрузки, втиснутый в короткий промежуток времени между развалом Советского Союза и окончанием президентского срока Джорджа Буша-старшего, но это была успешная, хотя и ограниченная по своим масштабам перезагрузка. Ее цель состояла в обеспечении того, чтобы Россия стала единственным ядерным наследником Советского Союза и чтобы ученые из России, а также из бывших советских республик не продавали свое ноу-хау и соответствующие материалы государствам-изгоям или террористам, и это обеспечило существенное укрепление ядерной стабильности. Часть перезагрузки Буша-старшего подверглась критике, что было связано с недостаточной финансовой помощью России.
Перезагрузка Клинтона была более амбиционной, и она была основана на излишне оптимистичной оценке того, что Россия способна трансформироваться за очень короткий период. Эта перезагрузка включала в себя работу не только по ядерному вопросу, но также включала в себя программы помощи в области демократии и в сфере экономики. Она предусматривала также поддержку мер по либерализации экономики и движение к быстрому переходу к рыночной экономике – то, что позднее стали называть «шоковой терапией». Эта перезагрузка завершилась не очень удачно по внешнеполитическим причинам, особенно с учетом войны в Косово – Россия поддержала действия НАТО в Боснии, но выступила против бомбардировки Сербии.
Третья перезагрузка была инициирована Путиным, который первоначально, казалось, был заинтересован в интеграции с Западом. Проблема этой перезагрузки состояла в том, что Путин надеялся на «равноправное партнерство равных». Он хотел добиться уважения, которого, с его точки зрения, заслуживала России, и он рассчитывал на то, что Соединенные Штаты поймут и согласятся с наличием особых интересов России на постсоветском пространстве. Эта перезагрузка забуксовала после начала войны в Ираке и появления «Повестки дня о свободе» (Freedom Agenda), затем последовали цветные революции, потом расширение НАТО за счет прибалтийских государств, а закончилась она после вторжения России на территорию Грузии.
Успехи перезагрузки Обамы — в том числе согласие России на принятие более жестких санкций в отношении Ирана, а затем поддержка северного маршрута для транспортировки грузов в Афганистан и из него — в большой мере были обусловлены личными отношениями, сложившимися между Обамой и Медведевым. Хотя многие понимали, что власть за кулисами остается в руках Путина, существовала надежда на то, что Медведев как де факто, так и не юре в какой-то момент станет главой государства. Когда Путин объявил о том, что они с Медведевым обмениваются позициями, отношения пошли на спад. Путин обвинил госсекретаря Клинтон в финансировании антипутинских демонстрантов, Конгресс принял закон против России, а Москва одобрила закон, запрещающий американцам усыновлять российских сирот.
В настоящее время существуют также разногласия по поводу прав геев. Исторически и Советы, и Россия предпочитали иметь дело с республиканцами, потому что они склонны фокусировать свое внимание на стратегических отношениях, а не на таких вопросах внутренней политики, как сегодняшние права геев. После крушения коммунизма произошло возвращение Православной церкви, заполнившей идеологический и духовный вакуум. Если посмотреть на общественное мнение, то большинство людей поддерживают политику Путина в отношении геев и лесбиянок, которую он сделал частью своей собственной программы, частью традиционных христианских ценностей, а также частью традиционных мусульманских ценностей. Россия таким образом пытается сказать: мы представляем другие ценности, альтернативную модель, и она ничуть не хуже американской модели.
Что касается отношений между Путиным и Обамой, то нижняя точка, была достигнута в тот момент, когда Путин предоставил убежище Эдварду Сноудену (Edward Snowden). Это прекрасная возможность пиара для Путина. С помощью Сноудена он говорит своим критикам внутри страны: вы критикуете нас, но посмотрите, что Соединенные Штаты делают в отношении своих граждан, а мы предоставили убежище человеку, защищающему права американских граждан. А еще он может сказать европейцам: посмотрите, ваш союзник шпионит за вами.
— Что касается Ирана, то Россия заинтересована в успехе переговоров относительно программы создания ядерного оружия, поскольку это укрепило бы ее экономические связи с Ираном. Кроме того, при наличии соглашения с Ираном русские могут спросить: а зачем в таком случае Вашингтону размещать оборонительные ракеты вблизи российской территории? Вашингтон утверждает, что они предназначены для защиты от нападений со стороны Ирана или Северной Кореи, но русские фокусируют внимание на размещении ракет вблизи своей территории. Смысл этого аргумента состоит в следующем: если достигнута договоренность с Тегераном, и Иран больше не представляет собой угрозу, то зачем тогда размещать свои ракеты в Европе?
А еще есть Сирия. Русские хотят, чтобы существовал сильный светский режим на Ближнем Востоке, частично это связано с наличием проблем со своим неспокойным мусульманским населением. Российские представители с самого начала говорили, что в сирийской оппозиции доминирующее положение занимают экстремистские элементы, они очень озабочены тем, что может произойти в случае ухода Асада, и поэтому блокируют даже гуманитарные усилия, направленные на облегчение страданий населения. Русские зациклены на вопросах стабильности и сильных лидерах, а также пытаются не допустить активизации суннитских экстремистов. Для них проблемой являются сунниты, а не шиитские исламисты вроде «Хезболлы», потому что большинство мусульман в России — сунниты, а не шииты.
Реальным изменением в российской внешней политике можно считать расцвет российско-израильских отношений. Следует помнить, что в Израиле проживают около миллиона русскоговорящих людей, и Путин хочет сказать им: «Вы продолжаете оставаться частью семьи». Существует большое количество деловых связей, и, кроме того, мнение Израиля и России часто совпадают в вопросах о том, как следует вести борьбу с террористами. С российской точки зрения, иметь хорошие отношения с Израилем значит увеличить количество опций — у русских достаточно хорошие связи с Ираном и Сирией, а также с Израилем.
— Не следует ожидать значительного улучшения отношений в период правления администрации Обамы, особенно в том случае, если Сноуден останется в России. Однако Россия и Соединенные Штаты продолжат совместную работу по таким актуальным многосторонним вопросам, как Сирия, Иран, а также Афганистан после 2014 года. Будет лучше, если эта и следующая администрация Соединенных Штатов откажутся от попытки проведения очередной «перезагрузки» отношений, а вместо этого будут подходить к России с более скромными, реалистичными и основанными на общих интересах ожиданиями – по крайней мере, до тех пор, пока существует система Путина.
Оригинал публикации: ‘The Russians Are in This for the Long Run’