Близорукость великих держав

Любование незначительными различиями обычно не ассоциируется с политикой великих держав. Патологичная страсть к превращению мелких споров в крупные разногласия между одинаково мыслящими  в остальном сторонами должна по идее тускнеть на фоне стратегических противоречий, которые разделяют Вашингтон, Москву и Пекин.

Но если отойти в сторону от повседневных дипломатических споров между американскими, китайскими и российскими официальными лицами о том, что делать с Северной Кореей, Ираном и Сирией, то иной диагноз поставить трудно.

Сравните реальные расхождения в желаемых результатах по каждому кризису, которые поразительно незначительны, и серьезнейшие последствия для каждой из великих держав в том случае, если они не смогут эффективно разрешить эти кризисы. В итоге отсутствие устойчивого взаимодействия на уровне глав государств покажется вам просто необъяснимым.

Никто не считает Тегеран, Пхеньян и Дамаск надежными или хоть сколько-нибудь желанными желанными дружественными режимами. Точно так же ни аятолла Али Хаменеи, ни Ким Чен Ын, ни Башар Асад не пользуются доверием мировых лидеров и не ведут с ними регулярный диалог. Их польза в качестве реквизита в соперничестве великих держав ничтожна по сравнению с  тем хаосом, который они грозят посеять.

Северная Корея — это самая актуальная проблема для глобальной безопасности из трех стран, поскольку она выступает со все более резкими и разнузданными угрозами, обещая нанести ядерные удары по Южной Корее и по Соединенным Штатам.

У Вашингтона и Пекина существует простая, бесспорная и очень важная общая задача: предотвратить вооруженный ( а возможно, и ядерный) конфликт на Корейском полуострове, продолжая при этом открывать экономику Севера навстречу внешнему миру и содействуя более масштабной региональной «разрядке». И тем не менее, возникает впечатление, что эти столицы продолжают двигаться на автопилоте со своими стандартными призывами к ослаблению напряженности и осуждением «провокационных» действий.

А где телефонные переговоры между лидерами, где консультации между военными, где высокопоставленные эмиссары с обширными полномочиями, срочно отправляющиеся для подготовки саммитов, нацеленных на поиск путей выхода из кризисов?

Масштабы страшной гуманитарной катастрофы в сирийской гражданской войне скрывают правильное представление об этой стране, которая почти полностью распалась на тысячи кусочков, создав драматичные стратегические последствия на ближайшие десятилетия. Уже сейчас становится ясно, что даже если Асада завтра свергнут, социальная ткань общества разорвана настолько, что в стране в качестве реальной силы осталось лишь сборище разношерстных, злобных и одержимых жаждой мести боевиков, каких Ближний Восток повидал немало.

Однако международная реакция застряла где-то на уровне прошлогоднего женевского коммюнике, в котором звучит призыв к переговорам о политическом переходе к представительному правительству на широкой основе. Уже тогда было известно, что при отсутствии российско-американской договоренности на самом высоком уровне о процессе формирования нового правительства в Дамаске Асад сможет настраивать одну сторону против другой, пользуясь их противоречиями. Нет никакой гарантии, что договоренность Обамы-Путина о будущем Сирии отведет эту страну от края пропасти в самый последний момент; но если такой договоренности не будет, Сирии практически гарантирован самый ужасный сценарий.

И наконец, Иран. Пожалуй, эта проблема имеет самое большое и непреходящее стратегическое значение. Последние переговоры «шестерки»  (США, Китай, Россия, Франция, Британия и Германия) с Ираном в Алма-Ате вполне предсказуемо зашли в тупик и закончились призывами к проведению новых встреч.

То, что проведение столь важных переговоров было поручено чиновнику из Евросоюза с несущественными полномочиями, который к тому же не обладает стратегическим влиянием, это смертный приговор великим державам, не желающим решительно и ответственно заниматься глобальной политикой.

Здесь между Россией, Китаем и США также налицо весьма примечательное единодушие относительно конечной цели. Они не хотят войны с Ираном из-за якобы проводимой им программы по созданию ядерного оружия. Они не хотят, чтобы Иран стал обладателем ядерного оружия. Они не хотят, чтобы он создавал долговременную угрозу поставкам энергоресурсов  из этого региона.

Но если и были переговоры между Си Цзиньпином, Бараком Обамой и Владимиром Путиным о том, как добиться урегулирования и устранить опасность крупного конфликта, то они хранятся в строжайшей тайне.

Даже иллюзии относительно стратегических разногласий между Россией, Китаем и США в самых разных областях – от кибервойн до энергетической безопасности и прав человека – неспособны помешать уверенности в том, что великие державы могут и должны сделать гораздо больше для разрешения этих трех кризисов.

Именно из-за такого необычного совпадения интересов великих держав в Сирии, Иране и Северной Корее вакуум, возникший в вопросах сотрудничества, вызывает крайнее недоумение и является  опасным. Россия очень многое потеряет, если в Сирии к власти придут джихадисты, а Китай потеряет еще больше, если Пхеньян разожжет на Корейском полуострове пожар войны.

Когда речь идет об угрозах безопасности такого масштаба, как в Северной Корее, Иране и Сирии, нет и не может быть такой вещи как политика невмешательства. Если эти проблемы отдать на откуп нерегулярной дипломатии, чиновникам среднего уровня и аппаратчикам из ЕС, то кризисы будут разрастаться и порождать метастазы, которые в равной степени пагубно скажутся на США, России и Китае.

Сегодняшняя волна ностальгии по лидерским качествам Маргарет Тэтчер, которая подкрепляется многочисленными фотографиями и кадрами хроники, где «железная леди» активно проводит консультации с Рональдом Рейганом, Михаилом Горбачевым, Дэн Сяопином и Гельмутом Колем, должна напомнить Обаме, Путину и Си о том, чего можно добиться, если руководители великих держав решат встречаться, вести переговоры, а потом действовать заодно, когда совершенно очевидно, что такое единство служит национальным и глобальным интересам.

Надер Мусавизаде в соавторстве с Кофи Аннаном написал книгу «Interventions: A Life in War and Peace» (Интервенции: жизнь на войне и в мире).