Чего не понимает Марк Штейн

Марк Штейн (Mark Steyn) в действительности не любит сенатора из Небраски Чака Хейгела (Chuck Hagel), из-за чего и написал статью, в которой высмеивает несколько неудачные слушания во время его утверждения в должности. Все это хорошо и даже прекрасно. Хейгел и сам сослужил себе плохую службу, довольно жалко и неубедительно выступив в четверг. Похоже, он был совершенно, самым прискорбным и очень странным образом не готов отвечать на вопросы, которые ему стопроцентно должны были задать – о чем знает любой человек с высшим образованием. Естественно, его не могли не допросить с пристрастием об Израиле и Иране. И то, что заданные ему вопросы поставили Хейгела в тупик (хотя многие из них были откровенно глупыми), вызывает удивление.

Я не собираюсь помогать Хейгелу, потому что фактически всем понятно, каким фигляром он выглядел на слушаниях во время утверждения. Его утверждение в должности было в большой, очень большой опасности. Если ты не можешь осадить Линдси Грэма (Lindsey Graham), то ты вряд ли добьешься больших успехов на поприще руководителя одного из самых больших, дорогих, расточительных и неподотчетных бюрократических аппаратов в мире.

Но в том обвинительном акте, который Штейн предъявил Хейгелу, были некоторые очень странные мысли об Иране и о концепции сдерживания, что говорит о его почти полном незнании деталей противостояния Америки и Советского Союза в эпоху холодной войны:

Вопреки официальным опровержениям, многие из нас давно подозревали, что из-за отсутствия решимости не допустить превращение Ирана в ядерную державу Вашингтон готов смириться с тем, что ему придется заниматься «сдерживанием» этой страны. Хейгел долгие годы является человеком сдерживания. Он работал с Советами, так почему бы не поработать с аятоллами, вещунами апокалипсиса? Выступая в 2007 году, он заявил: «Ключевые принципы «Длинной телеграммы» Джорджа Кеннана (устоявшееся название телеграммы посольства США в Москве, отправленной Кеннаном в Вашингтон 22 февраля 1946 года, в которой он обрисовал невозможность сотрудничества с СССР – прим. перев.) и стратегии сдерживания сохраняют свою актуальность и сегодня». Новейшая история Ирана до начала его ядерной программы – когда с его благословения толпы устраивали погромы издателям и переводчикам Салмана Рушди, когда Тегеран взрывал еврейские центры в Буэнос-Айресе и оказывал помощь клиентским режимам в Ливане и Газе — говорит о том, что этих парней невозможно сдержать даже в самые благоприятные для этого времена. Но даже если Иран можно «сдержать», не дав ему подвергнуть ядерному удару Тель-Авив, то как можно не дать ему использовать свой ядерный статус для отстаивания собственных интересов более сдержанными и тонкими способами? Как можно не дать его муллам проявить щедрость и подарить ядерные технологии государствам и негосударственным актерам, не особо щепетильным в выборе средств? Как можно «сдержать» ядерный Иран, лишив его возможности контролировать нефть в Персидском заливе, устанавливать на нее цену и решать, кому быть покупателем?

Ладно, здесь много такого, в чем надо разбираться. Но насколько я понял, Штейн выступает с тремя очень конкретными аргументами по поводу того, почему нельзя сдержать руководящих Ираном «аятолл, вещунов апокалипсиса».

1. Потому что они убивают людей, отстаивающих взгляды, с которыми аятоллы не согласны (например, переводчиков Салмана Рушди).
2. Потому что они осуществляют государственные террористические акты (например, взрывают еврейские центры в Буэнос-Айресе).
3. Потому что они способствуют созданию клиентских режимов и поддерживают их.

Как человеку, который изучал Советский Союз, мне все это кажется довольно знакомым. Если вы забыли, напомню: Советы легко могли устранять тех людей, с которыми были не согласны. Они весьма деятельно создавали терроризм как форму современного искусства управления государством. Не знаю, как Марк Штейн истолковывает тот маленький исторический эпизод, что носит название «холодная война», но некоторые люди определенно верили, что Советы время от времени занимались распространением своей идеологии и способствовали созданию новых коммунистических режимов. В конце концов, лозунг у коммунистов был не о пролетариях Восточной Европы и не о пролетариях близлежащих стран. Нет, они призывали «соединяться» пролетариев всех стран. Советы относились к распространению социализма чертовски серьезно. Не менее серьезно, чем США относились к работе по недопущению появления клиентских режимов у СССР и к борьбе с ними, тратя на эти цели (вдруг Штейн забыл) триллионы долларов налогоплательщиков.

Так что Советский Союз, являющийся самым узнаваемым примером плохого, но рационального поведения, страной, которую США успешно сдерживали, занимался всеми теми делами, которые Штейн называет «доказательством» наличия у иранцев маниакального бреда. Советы убивали людей (много людей!), взгляды у которых отличались от коммунистических догматов. В анналах советских преступлений «эффектные убийства известных диссидентов» занимают далеко не первые позиции, уступая место таким вещам, как «попытка проведения геноцида» и «массовое убийство людей посредством голода». Советы не только занимались терроризмом, они были одной из главных движущих сил, превративших его в важный фактор в мировой политике (многие коллеги Штейна по National Review приводят именно этот аргумент). И конечно же, Советы весьма успешно распространяли по миру свою идеологию и создавали на всех континентах клиентские режимы. Занимаясь всеми этими непотребными делами, они все же воздерживались от применения ядерного оружия. И в итоге США вместе со своими союзниками сдержали СССР и одержали над ним верх.

Возможно ли, что иранцы, как утверждает Штейн, это шайка кровожадных и смертоубийственных безумцев, которые, став когда-нибудь обладателями ядерного оружия, будут использовать его не только для защиты своей страны от иностранной интервенции, но и для разжигания всемирного ядерного холокоста? Да. Возможно почти все. Но чтобы поверить в то, что иранцы в корне отличаются от всех прочих государств, ставших обладателями ядерного оружия (включая сталинский СССР и маоистский Китай), я бы хотел увидеть убедительные и исчерпывающие доказательства, а не тот бестолковый список, который представил Штейн. Если как следует задуматься, то под критерии штейновского безумия подходят и наши Соединенные Штаты. Они убивают людей, они поддерживают террористические группировки, они, что вполне понятно, заинтересованы в создании дружественных режимов. Но это не делает США безумным государством. Просто это означает, что наша страна, как почти любое другое государство в мире, за кулисами делает немало мерзких и неприятных вещей.

Мне было бы очень интересно почитать доводы о том, в чем иранцы коренным образом отличаются от Советов. Но большинство консерваторов, таких как Штейн, просто представляют длинный список грязного белья, состоящего из жалоб и претензий, которые вполне применимы к Советскому Союзу. Прежде чем начать очередную войну на Ближнем Востоке, нам следовало бы вспомнить об успехах стратегии сдерживания, которая стала одной из самых грандиозных и умело реализованных стратегий в истории.