Помимо свидетельства об отсутствии творческого подхода у наиболее фанатичных противников, метафоры с упоминанием Никсона, а также использование суффикса «-гейт» так затасканы в современной политике, что они сегодня в большинстве случаев вообще ничего не значат. Сравнение с Никсоном или упоминание Уотергейта при описание какого-то скандала обычно является не столько серьезной и предметной критикой оппонента, сколько свидетельством ленивости и глупости самой критики.
Тем не менее фразы «чаще всего» и «типично» являются в эти дни ходовыми товаром. По изложенным выше причинам я не склонен упоминать 37-го президента – хотя я и согласен со своим коллегой по порталу Salon Алексом Пэрином (Alex Pareene) и моим приятелем Стивом Элмондом (Steve Almond) в том, что шумиха по поводу Внутренней налоговой службы и Бенгази, скорее всего, не заслуживает упоминания Никсона, однако я действительно считаю, что, тем не менее, упоминание наследия Никсона уместно в отношении ставшей достоянием гласности позиции администрации Обамы по вопросу о свободе печати.
Конечно, эти конкретные разоблачения не происходят в вакууме. Напротив, они имеют отношение к нынешней администрации, а ее известная всем одержимость предполагает, что все это является частью более серьезной патологии, я бы даже сказал, патологии в стиле Никсона, которая определяется как враждебное отношение к самым основным демократическим идеалам.
Самое последнее разоблачение – это, конечно, поразительная новость о том, что администрация проводила слежку за журналистом компании Fox News Джеймсом Розеном (James Rosen), освещающим вопросы национальной безопасности, и считала его «соучастником заговора» за то, что он пытался подготовить материал о политике Соединенных Штатов в отношении Северной Кореи – то есть, это якобы совершенное им преступление состояло в том, что он просто выполнял ту работу, которую и должен делать любой журналист, занимающийся вопросами национальной безопасности.
За этим последовали:
— Новость о том, что администрация получила в свое распоряжение записи всех телефонных разговоров сотрудников агентства Associated Press (AP) за два месяца. По данным AP, «массивное и беспрецедентное вмешательство», вероятнее всего, было частью усилий администрации, направленных на то, чтобы наказать это информационное агентство за публикацию в 2012 году сообщений «о предотвращенном террористическом заговоре» в Йемене.
— Новость о том, что администрация Обамы, как написал журнал Nation, проводит «беспрецедентную в истории акцию против информаторов», и при этом Белый дом, судя по всему, намного больше заинтересован в преследовании людей, сливающих инкриминирующую информацию прессе, чем в прекращении раскрытых с помощью этих сведений преступлений. Вот как сказал об этом ветеран дипломатической службы Питер Ван Бюрен (Peter Van Buren): «Белый дом не выдвинул никаких обвинений по поводу применявшихся сотрудниками ЦРУ пыток, он ничего не делает в отношении главных ответственных за Абу-Грейб и другие военные преступления, и, кроме того, ничего не предпринимает против людей, связанных с проведением незаконных наблюдений за американскими гражданами. Вместе с тем администрация президента устроила настоящую облаву на информаторов и организаторов утечек, и занимается этим со все большим рвением как в судах, так и в различных правительственных ведомствах».
— Новость о том, что сотрудники администрации Обамы регулярно требуют, чтобы журналисты предоставляли им подготовленные к публикации цитаты для одобрения – или неодобрения – в обмен на доступ к источникам информации.
— Новость о том, что Обама провел во время своего первого президентского срока меньше пресс-конференций, чем другие президенты, и таким образом он предоставил меньше возможностей задать ему неподготовленные вопросы, чем любой другой президент за последнюю четверть столетия. За этим последовал доклад политолога Таусонского университета (Towson University) Марты Кумар (Martha Joynt Kumar), в котором говорится о том, что «Обама провел всего 107 встреч с представителями прессы в формате вопросы и ответы во время своих первых четырех лет правления, тогда как Джордж У. Буш в свой первый срок принял участие в 354 пресс-конференциях».
— Новость о том, что Белый дом угрожал не допускать больше репортера газеты San Francisco Chronicle на проводимые президентом мероприятия, так как она включила в свой материал видео о демонстрантах, протестующих против преследования президентом Обамой информатора Брэдли Мэннинга (Bradley Manning).
— Новость о том, что администрация Обамы имеет худшие показатели по выполнению запросов на основании Закона о свободе информации (Freedom of Information Act), чем даже ужасная администрация Буша. Вот что сказал один юрист, специализирующийся в области Закона о свободе информации: «Обама – это шестой президент с того момента, как я начал заниматься делами, связанными с Законом о свободе информации… Для меня было своего рода шоком сообщить о том, но из всех шести именно эта администрация является худшей с точки зрения исполнения Закона о свободе информации. Худшей. И по этому поводу не может быть никаких вопросов».
Контекст, как было уже мимоходом сказано, является ключом для понимания общего значения враждебного отношения администрации Обамы к прессе, и существующий контекст свидетельствует о том, что предпринимаемые действия не являются спонтанными и не представляют собой просто продукт незапланированной халатности.
В течение многих лет Обама и его помощники, как известно, давали понять, что превыше всего они ценят лояльность, а также дисциплину посланий (message discipline).
Журналисты концерна McClatchy заявили, что используемая практика является «проявлением склонности к секретности, тонко заточенной в ходе проведения дисциплинированных кампаний». Британская газета Telegraph отметила, что кампания, проведенная командой Обамы, «строго контролировалась, и в ходе ее проведения было очень мало нескоординированных утечек». Агентство Associated Press назвало это «железной дисциплиной», включающей в себя «тщательно выстроенную хореографию в отношениях с прессой»; для работы его команды характерно такое кредо: «Обама – никакой драмы»; а сама кампания проводится штатными сотрудниками, «наделенными чувством строгой лояльности по отношению к посланию их руководителя».
Соедините вместе эти две реальности – противопоставьте ужасающий послужной список администрации Обамы в области свободы печати с отношением ее сотрудников в стиле мачо к дисциплине послания – и вы увидите, что все это является частью более широкого вопроса относительно основополагающих приоритетов нынешней администрации. Действительно, как суммировал Крис Силицца (Chris Cilizza) из газеты Washington Post, «Обама и его главные советники гордились во время президентских гонок в 2008 и в 2012 году своей непроницаемостью и отсутствием утечек». Хотя «главные члены команды Обамы и утверждают, что решения (выбрать в качестве мишени прессу) были приняты независимо от него, тем не менее сверху явно задается определенный тон – и этот тон всегда был характерен для Обамы, в том числе и в то время, когда он был кандидатом в президенты».
Вот почему в этом конкретном случае термин «в стиле Никсона» не является (на что надеялись многие сторонники демократов) всего лишь бессмысленным определением. К сожалению, его использование полностью оправдано, поскольку оно, судя по всему, описывает идеологию, характерную для всей администрации», а также сопутствующие последствия, которые неизбежно сопровождают такого рода идеологию.
Как Никсон и параноики с жестким вокабуляром вокруг него, ценившие превыше всего лояльность и обожавшие идею относительно наказания любого, кто отклонялся от линии послания, Обама и сотрудники его аппарата дали понять, что они гордятся своей навязчивой – в стиле Никсона – приверженностью к той же ментальности, основанной на составлении «списка врагов», когда речь идет об отношениях с прессой.
И подобно решению Никсона о приоритете лояльности и проявлении мстительности в отношении несогласных и информаторов, приведшего к позорному злоупотреблению властью, сопоставимая с этим одержимость команды Обамы привела теперь к такому же деструктивному превышению полномочий.
Оригинал публикации: On Freedom of Speech, Obama-Nixon Comparisons are apt