- Молодым людям и индейцам необходимо знать, что и в XX веке мы не исчезли. Мы должны знать своих героев, а из достижений XX века - не только лишь успехи олимпийцев Джима Торпа и Билли Миллза.

- 1973 год, Вундед Ни, о котором Вы пишете в своей книге, это то, что Вы испытывали тогда, или то, что чувствуете теперь?

- События в Вундед Ни произошли потому, что индейцы хотели остаться индейцами, а им не оставили для этого никакой возможности. Поэтому мы восстали и заявили о себе во весь голос, но сейчас индейцы понемногу начинают отступать, в соответствии с их представлением о "Красоте". И вот что важно понять! Индейцы вновь должны стать свободным народом. Это главное, свободны мы или нет, а что кто-то там выступил против Соединенных Штатов Америки или еще что-то сделал - это ерунда. Быть индейцем - это значит жить с землей и на земле, а это возможно для нас, если только мы снова станем свободными. И только об этом и следует говорить.

И вот что я понимаю под свободой. Это очень важно для наших детей. Единственный способ быть свободными - это осознание своей ценности как отдельно взятой личности. В противном случае человек становится таким, каким его видят колонизаторы, - леммингом, мышью. Становись в строй, нажимай нужные клавиши, умирай.

- Что Вы можете сказать об интернете?

- Я хочу поговорить о свободном рынке. Информационный поток в эпоху компьютеров - это последний поистине свободный рынок, кроме тех, которые еще находятся в руках коренных народов. Но и он становится ограниченным. Вы поймите, что интернет в наш компьютерный век открыл рынок, свободный рынок идей. У государств и корпораций пока нет средств контроля этого рынка. А почему интернет стал последним свободным рынком идей? Людям надо задуматься над этим, иначе с компьютером - инструментом получения информации произойдет то же, что и случилось со средствами массовой информации. Я считаю, что в наше время самый главный вопрос, который встает перед каждым человеком, - это свобода, потому что без свободы жизнь бессмысленна. Чем больше вы зависите от какой-либо централизованной власти, тем легче вами управлять. Поэтому нужно всячески беречь мысли, идеи и способы их передачи.

Сейчас в Америке господствует "индейская политика", и американцы - это новые индейцы XXI века. Что же это такое, "индейская политика"? Уничтожение семейного фермера и ранчера, субсидирование ферм и их соответственная зависимость от правительства.

- То, что вы сказали, согласуется с Вашим утверждением, что Америка - одна большая резервация?

- В государственных школах, я имею в виду бесплатные средние школы, тоже введена "индейская политика". Она выражается в том, что критическое мышление , всякое проявление творческого мышления у детей не только не поощряется, но наоборот, подавляется. После двенадцати или шестнадцати лет такой школы способность творчески мыслить почти что атрофируется, именно так это и задумывалось, это и есть "индейская политика" в области образования. Основная ее цель - превращение детей, подростков в не-творцов, не-делателей, то есть, таких людей, которых намного легче держать под контролем. А теперь о новом предложении Клинтона - ввести в государственных школах школьную форму. И люди делают это. Почему? Кодирование по одежде! Я считаю, что это отвратительно.

Теперь возьмем медицину, политику фармацевтических компаний. Это ведь то же самое. Официально многие традиционные способы врачевания запрещены, высказываются даже против использования воды во врачебных целях. Если посмотреть на "индейскую политику" в области медицины, на то, как эта политика проводится в жизнь в резервациях, то увидите то же самое. Они не берут на себя никакой ответственности, делают что хотят, допускают ошибки, могут даже ставить на вас свои эксперименты. Некоторые такие факты стали недавно общеизвестными, но однако никто ничего не делает. Хотя доподлинно известно, что правительство США совместно с частными медицинскими компаниями, использовали американцев в качестве подопытных кроликов, по крайней мере, именно так обстояло дело в индейских резервациях в первой половине XX столетия.

Теперь возьмем жилищную политику - и здесь все то же самое. Самая большая, самая мощная компания, выдающая денежные ссуды под залог недвижимости - это Джинни Мэй. Закладные выписываются государственными залоговыми компаниями; именно так началась "индейская жилищная политика" с образованием небольших государственных корпораций. Так была учреждена "индейская политика", а в результате американцы стали еще более зависимыми от правительства и от корпораций.

- Вы верите в движение "коренных американцев" и в защиту окружающей среды?

- Я не хочу говорить об окружающей среде и о том, как на это смотрят индейцы. Я терпеть не могу слово "коренной американец". Это выражение придумали государственные чиновники из Департамента Внутренних Дел в 1970 году. Под этим расплывчатым выражением подразумеваются все пленники Соединенных Штатов Америки. Тех из нас, кто вынужден жить на опекаемых территориях - микронезийцев, уроженцев Гавайских островов, алеутув, инуитов, юпиков, которых ошибочно называют эскимосами, и все пятьсот наций американских индейцев они называют "коренными американцами". Я не хочу, чтобы какое бы то ни было правительство вешало на меня ярлыки; поэтому я просто индеец. И еще я знаю, откуда произошло это слово "индеец". Это исковерканные испанские слова "In Dios", "от Бога, с Богом". Колумб записал в своем дневнике: "la gente indio", "люди от Бога", так что я предпочитаю называться индейцем, а не коренным американцем.

Нельзя говорить об окружающей среде, о политической корректности, о позитивных утверждающих действиях и прочих вещах, напрямую связанных со свободой, в несвободном обществе, где и речи нет о целостности его индивидуальных членов. Если общество станет ответственным, тогда и все эти проблемы отпадут сами собой, и это и есть свобода.

Именно мы, американские индейцы, показали миру, как каждый человек может быть свободным в обществе с представительным правительством. Такая форма правления существовала в основном у северо-восточных индейцев Северной Америки. И мы до сих пор стараемся ее придерживаться. Но, конечно, самым ярким примером свободы индивидуумов при представительном управлении можно назвать Конфедерацию Ирокезов.

- Как Вы думаете, изменится ли в скором времени отношение к американским индейцам?

- Если Вы хотите знать мое мнение, то да. Именно поэтому я записываю альбомы, делаю фильмы и пишу книги. Я весь в этом и за это.

- Поэтому появился и ваш новый альбом "Радикал Рассел Минс"?

- Я называю эту свою музыку "рэпахо", "музыка рэпахо". Это моя версия рэпа, и она в корне от него отличается. Я использую все жанры: джаз, кантри-и-вестерн, ритм-энд-блюз, хип-хоп, тяжелый рок, рок-н-ролл, блюз. Получается здорово.

Группа отправится в турне по Америке и по Европе, и мы собираемся дать больше концертов как раз за границей, потому что зрители там больше подготовлены к восприятию индейцев. В Америке все еще существует ментальный блок, как только речь заходит об индейцах, он дает о себе знать.

- А что потом?

- Моя кинокомпания. Мы будем делать фильмы. Этим летом мы начнем снимать фильм в моей резервации о современных индейцах. В действительности, это фильм о том, как современная индейская резервация обретает свободу, мы будем говорить о том, что пробовали сделать в резервации Пайн Ридж в 1984 году.

Еще я буду писать новую книгу. Возможно, начну уже в следующем году, и еще хочу выйти на телевидение, в основном с детскими передачами.

- Как Вы относитесь к тому, что Вас обвиняют в стереотипности ролей в фильмах "Покахонтас", "Последний из могикан" и "Прирожденные убийцы"?

- В фильме "Покахонтас" нет никаких стереотипов. Совершенно. Это один из самых лучших фильмов об индейцах, которые когда-либо делали в Голливуде.

Кто в мире знает хоть что-нибудь об индейских женщинах? Никто! Да и многие наши женщины мало что о себе знают. И о месте женщины в примитивном туземном обществе, ведь они управляли и обществом, и системой кланов. У мужчин в нашем обществе не было даже права голоса, это было так, потому что мы стремились к равновесию мужского и женского начал во Вселенной и в жизни.

Дети разных стран мира узнают о моем народе, об американских индейцах через женщину по имени Покахонтас, очень сильную женщину, женщину, верящую в свои силы, женщину, которая может служить примером любой маленькой девочке, любой женщине в любом обществе. Это фильм вообще показывает идеальную модель общества. Покахонтас учит этого тупицу белого героя всему на свете, она даже учит его летать. Мой пятилетний сын сказал: "Она научила белого человека летать!" Она мудрее мудрецов, даже мудрее своего отца. Я хочу сказать, что любая речь в защиту индейцев проигрывает по сравнению с тем, что делала и говорит Покахонтас.

А до того, что думают всякие ненормальные взрослые, мне дела нет. Я еще не встречал ребенка, который бы вышел с этого фильма, не унося с собой прекрасного образа американских индейцев.

- Вы не изменили своего мнения о фильме "Последний из могикан"?

- Там есть один эпизод, в котором я и тогда не хотел сниматься, но ничего не мог поделать - режиссер Майкл Мэнн ни за что не хотел его менять. Я называю этот эпизод "африканской деревней". Мы все видели похожие сцены в фильмах об Африке, когда белая "принцесса" в опасности, а вождь племени выходит в окружении младших вождей, садится на трон и взирает на своих взбесившихся людей, которые требуют крови белой пленницы. И тут появляется белый принц и, конечно же, доблестно спасает ее. С тех пор, как Африка обрела независимость, а американцы африканского происхождения имеют достаточно сильное влияние на экономику США, такие сцены из фильмов исчезли. И африканцев заменили индейцами.

А все остальное в фильме просто замечательно, это очень хороший фильм. Благодаря этому фильму удалось даже исправить некоторые уже устоявшиеся, но не совсем верные представления, например, вспомните сцену в хижине, в самом начале фильма. Но в фильме много и других прекрасных эпизодов. Я счастлив, что снимался в этом фильме, это настоящая классика и он выдержит проверку временем.

- А как насчет Вашей роли в фильме "Прирожденные убийцы"?

- В этом фильме единственное хорошее - это я. И это не шутка. Все остальное там дурное или плохое. Это одна из моих лучших ролей. Режиссер Оливер Стоун изменил несколько моих сцен, сцену смерти и пение у костра. Как актер, я многому научился. В фильме мне пришлось говорить на языке навахо, я знаю, что говорил очень плохо, но все же говорил. И еще я держал в руках гремучую змею. Мне понравилось сниматься в этом фильме и понравилась его идея, как впрочем и всей Америке.

- Идея этого фильма соответствует Вашему представлению о Добре и Зле?

- У индейцев нет дьявола. Как в Исламе, в нашей жизни нет зла, мы в него не верим. Мы верим в жизнь и во все, что в ней случается; но жизнь может быть очень запутанной, поэтому у нас есть трикстер (ловкач).

- Это похоже на людей-наооборот у лакота?

- Хейока, да, он учитель. Кстати, это всегда "он", человек-наоборот в туземном обществе всегда мужчина. Ловкач - он учитель, он может быть смешным и добрым, а может хитростью заставить вас совершать глупые, иногда плохие поступки, но зло - никогда. Зло - это продукт сумасшедшего мира, на это способны только евроцентричные мужчины. Зло появляется в религиях с доминирующим мужским началом, потому что они именно к этому стремятся. У нас нет зла.

Люди-наоборот учат нас, что жизнь может сыграть с нами любые шутки, они учат нас быть всегда начеку и помнить об опасных путях, ведущих вниз. В наших деревнях всегда был хейока, человек, который делал все наоборот. Он ходил и ездил верхом задом-наперед, мылся не водой а грязью, и этим постоянно напоминал детям и взрослым, что жизнь всегда может повернуться обратной стороной.

Линда Брукоувер
Перевод Фроловой Н
The Existential Indian. Internet,
WebStories, Inc., 1995-1996