В определенном смысле созданная администрацией Обамы «схема игры», в которой устанавливаются правила убийства предполагаемых террористов, является ответом на призывы посторонних комментаторов, в том числе, на мои призывы, разъяснить критерии, применяемые к таким убийствам. Но в таком наставлении есть и другая сторона. Оно вводит убийства во всем мире в законные и формальные рамки, превращая их в обычное и постоянное дело, которым занимается правительство США. Как таковое, оно вызывает более серьезные вопросы, которые само наставление не решает никоим образом. В частности, как эта программа заказных убийств сочетается с отстаиванием национальных интересов США, и сочетается ли она вообще.
Формализация чего-либо влечет за собой тенденцию его неограниченного продолжения, а может даже расширения. Такая тенденция часто обсуждается, когда рассматриваются другие программы правительства, иногда в увязке с тем, что называют сторонним правительством. У военно-промышленного комплекса, о котором предупреждал Эйзенхауэр, есть склонность к большим оборонным расходам и к военным действиям, чтобы оправдать такие расходы. Аналогично, часто отмечается, что создание чиновничьего аппарата для осуществления программы Х внутри страны создает корыстную заинтересованность в продолжении и даже в расширении программы Х. Почему бы таким тенденциям не появиться и у программы убийств?
Статья в Washington Post об этом наставлении информирует нас о том, что оно уже почти составлено, и что его не будут применять в течение года-двух для нанесения ударов в Пакистане с применением беспилотников. Таким образом, то, что считается кратковременным и исключительным, ограничено происходящим в Пакистане. Подразумевается, что в отличие от Пакистана, все остальные убийства в мире представляют собой нечто регулярное и долговременное, и насколько нам известно, эти действия не будут ограничены ни по времени, ни по географическому пространству.
Следует вспомнить, что еще недавно американцы и их президенты считали, что убийства противоречат американским ценностям, в связи с чем мы должны были их полностью исключить. Это своими президентскими распоряжениями подтверждали Джеральд Форд, Джимми Картер и Рональд Рейган. Что же изменилось с тех пор, чтобы такая решимость исчезла? Ах, да, конечно. Было 11 сентября, хотя отказ от запрета на убийства реально вступил в силу за несколько лет до этой даты (в частности, из-за мыслей об Усаме бен Ладене). Но даже если бы причиной было только 11 сентября, почему действия кучки террористов, срывающих свой кровавый джекпот с большим количеством жертв, должны стать для нас причиной столь фундаментального изменения мышления на эту тему? Что касается нравственности, поскольку вначале вопрос стоял о соответствии американским ценностям, неужели наши ценности так сильно изменились? Что касается законности, неужели у той резолюции о применении силы, которую принял Конгресс в переполненную эмоциями неделю после 11 сентября, нет предела по времени и по территориальному охвату?
Интересно и то, что ждущий своего завершения документ называют «схемой игры». В футболе схема игры — это наставление по тактике, мобилизующее оперативное мышление, которое необходимо тренерам и игрокам в каждом матче. Если ты видишь, как соперник выстраивается определенным образом, ты можешь вспомнить соответствующее место из этой схемы, и твоя задумка вполне может хорошо сработать уже в следующие 30 секунд. Однако схема игры ничем не поможет при решении более масштабных вопросов, с более важными и долгосрочными последствиями, например, о том, оставлять ли в игре результативного защитника, получившего травму. Аналогичным образом, наставление по убийствам – это звучит как уместный и полезный справочник по принятию быстрых решений о том, нажимать или нет на гашетку ракеты Hellfire, когда в перекрестье прицела беспилотника попался подозреваемый террорист. Но насколько нам известно, этот справочник не очень сильно поможет при оценке более важных вопросов, скажем, приведет ли такое убийство к новой, более мощной волне антиамериканского терроризма из-за того гнева и возмущения, которые возникнут в связи с появлением случайных жертв, и стоит ли этот плохой парень того, чтобы из-за него создавать риск таких последствий. Формируя набор критериев для убийств, вводя их в узаконенные и формализованные рамки, мы создаем опасность того, что должностные лица будут меньше заниматься взвешиванием и обдумыванием таких и более важных вопросов, потому что они смогут спокойно и безо всяких задних мыслей следовать наставлению.
Критика по поводу нормативов для нанесения ударов с беспилотников звучит не просто как требование ввести четкие критерии. Критики требуют, чтобы эти критерии были известны не только представителям исполнительной власти, осуществляющим программу убийств. Сенатор-демократ Рон Уайден (Ron Wyden) из штата Орегон, к его чести, возглавил кампанию претензий по этому вопросу. В письме к Джону Бреннану (John Brennan) он отметил, что правовые обоснования такой программы до сих пор недоступны не только общественности, но и комитетам Конгресса по разведке.
Так что у нас есть худшее из двух разных направлений, в которых может пойти исполнение программы убийств. С одной стороны, эта программа облечена в законные рамки, что позволяет ей прочно обосноваться в государственной системе, подобно социальному обеспечению. С другой стороны, сохраняющаяся непрозрачность этой программы исключает проведение значимых, основанных на исчерпывающей информации дебатов, хотя, поскольку речь здесь идет об американских ценностях, такие дебаты просто необходимы, чтобы определить, следует ли Соединенным Штатам проводить данную программу без ограничения по срокам.
Оригинал публикации: The Assassination Manual