Время для своего восьмидневного визита в Азию президент Барак Обама выбрал весьма непростое. Изначально визит планировался на октябрь 2013 года; однако его сроки были перенесены из-за тупиковой ситуации с бюджетом в Вашингтоне, по причине чего ненадолго прекратило свою работу федеральное правительство. В то время перенос визита Обамы из-за внутриполитических неурядиц в США в Азии расценили как свидетельство ослабления американской власти и престижа, вызванного внутренним параличом и дисфункцией.
Когда борт ВВС № 1 взял курс на Азию, ситуация была такова, что преданность президента Обамы широко разрекламированной стратегической привязке Вашингтона к Азии снова подверглась испытанию — на сей раз из-за кризиса на Украине. Присоединение Россией Крыма и ее продолжающиеся попытки дестабилизировать Украину привели к серьезному ухудшению российско-американских отношений, создав возможность для продолжительного периода двусторонней напряженности. В результате многие наблюдатели за Азией встревожились, полагая, что Вашингтон отвлечется на другие стратегически важные дела и будет уделять недостаточно внимания азиатскому континенту.
Самая важная цель азиатского турне Обамы состоит в том, чтобы развеять такие страхи и заверить американских союзников и друзей в Азии, что, несмотря на агрессию Владимира Путина против Украины, Вашингтон продолжит реализацию своего плана «привязки к Азии».
Но убедить в этом азиатов будет трудно. Когда прозвучало объявление о повороте администрации Обамы в сторону Азии, это действительно изменило стратегическую динамику в регионе. Воспользовавшись страхами, порожденными в Азии агрессивными действиями Пекина, Вашингтон своим заявлением о долгосрочном стратегическом сдвиге внимания в сторону этого континента попытался подтвердить решимость Америки противостоять гегемонистским амбициям Китая и поддерживать баланс сил в Азии. В то время «привязка к Азии» была не просто риторикой. Команда Обамы по вопросам национальной безопасности придала этой концепции вполне реальный импульс силы, предприняв интенсивные дипломатические усилия (более частые визиты в этот регион), выступив с важной торговой инициативой (Транс-Тихоокеанское партнерство, или ТТП) и проведя символическое наращивание военной группировки.
Из-за объявления о таком повороте Китай быстро занял оборонительную позицию, а большинство азиатских государство приободрилось. Однако многие опытные наблюдатели за американской внешней политикой сохранили скептическое отношение к долгосрочной реализации этой стратегии и к ее жизнеспособности. У оказавшихся в непростом финансовом положении США могло просто не хватить бюджетных средств для финансирования азиатской привязки. Поворот к Азии мог также стать чрезмерно «милитаризованным», и вместо сдерживания Китая привести к прямой конфронтации с Пекином. Американская инициатива могла также утратить свой импульс силы, если бы внимание США оказалось прикованным к кризисам в других местах. И что самое важное, администрация Обамы и ее преемники могли отказаться от серьезных усилий по реализации этой долгосрочной стратегии, когда самые влиятельные ее сторонники ушли из власти.
События, последовавшие после объявления о повороте к Азии, отчасти подтвердили такие опасения. Череда кризисов, потребовавшая непосредственного внимания администрации Обамы, таких как арабская весна, Сирия, Иран и Украина, лишила Вашингтон возможности уделять достаточное внимание Азии. Инициатива Транс-Тихоокеанского партнерства наткнулась на препятствие, когда сенат, находясь под контролем партии Обамы, отказался наделять его полномочиями по ускоренному обсуждению и заключению торговых соглашений. Инициативу притормозили и американо-японские переговоры об условиях вступления Токио в ТТП, что лишило администрацию Обамы самого ценного достижения от азиатской привязки на торговом фронте. И что самое важное, архитекторы стратегии привязки и ее самые результативные сторонники и реализаторы ушли из администрации. Среди них были госсекретарь Хиллари Клинтон, советник по национальной безопасности Томас Донилон, министр обороны Роберт Гейтс, и заместитель госсекретаря по восточноазиатским и тихоокеанским делам Курт Кэмпбелл.
Поскольку сегодня аудитория этого региона встревожена, настроена скептически и хочет от Вашингтона конкретных доказательств сохраняющейся преданности привязке, Обаме придется придавать этой стратегии новый импульс силы в процессе ее реализации. Концептуально и геополитически «привязка к Азии» полностью соответствует долгосрочным интересам Америки. Мир и процветание на нашей планете в предстоящие годы будут определять не реваншистская Россия и не судьба Украины, а экономическое развитие и геополитическое соперничество в Азии. Поскольку там сосредоточено 40 процентов мирового населения и треть общемирового ВВП (по паритету покупательной способности), Азия (за исключением Ближнего Востока) является вполне логичным объектом внимания американской стратегии национальной безопасности. Привязка к Азии это не прихоть, а необходимость.
Несмотря на впечатление того, что Обама утратил момент силы в своем повороте к Азии, основополагающая стратегическая динамика в регионе по-прежнему складывается благоприятно для США. С некоторыми поправками Вашингтон наверняка сумеет сохранить свою стратегическую инициативу.
Подавляющее большинство азиатских стран по-прежнему рассчитывают на то, что Соединенные Штаты будут выполнять свою функцию по поддержанию стратегического баланса в регионе. Поскольку Китай самоутверждается и усиливается, этим странам не к кому обращаться, кроме как к Вашингтону, ибо только он может противостоять китайским попыткам по превращению Азии в сферу своего влияния. То, что может сделать администрация Обамы, не потребует огромных ресурсов и внимания. Привязка к Азии состоит из трех составляющих: дипломатическое взаимодействие, перегруппировка военных сил и торговая интеграция.
В данный момент поступательное движение на всех трех фронтах либо замедлилось, либо полностью остановилось. Но несмотря на то, что стратегическое внимание США приковано к другим делам, Америка обладает возможностью придать привязке новую энергию. Визит Обамы в Азию должен возродить надежду на то, что разворот в сторону Азии — это не дипломатический лозунг, а вполне реальная стратегия национальной безопасности. Это хороший первый шаг. Будем надеяться, что Обама со своей командой подкрепит его содержательными усилиями на двух других фронтах — и сделает это уже в ближайшее время.
Миньсинь Пэй — преподаватель государственного управления, работающий в колледже Маккены в Клермонте. Он также является внештатным старшим научным сотрудником фонда Маршалла «Германия-США».
Оригинал публикации: America’s Pivot Paradox: Ukraine, Syria, and Beyond