В марте 1992 года, когда на балканском горизонте замаячила война, различные фракции собрались в Лиссабоне, чтобы выработать соглашение, сохраняющее единство Боснии и предотвращающее вполне реальную трагедию. Мусульмане, хорваты и сербы с большой неохотой, но все же начали переговоры о создании децентрализованной страны, в которой каждая этническая группа будет иметь преобладание в различных районах, объединенных в слабую федерацию. Но в последний момент соглашение было торпедировано. Многие утверждают, что президент Боснии Алия Изетбегович (Alija Izetbegovic), чья власть (и, соответственно власть мусульман над всей Боснией) должна была уменьшиться в результате подписания соглашения, отверг его после того, как получил заверения от американцев (которым не нравилась идея раздела Боснии по этническому признаку), что Вашингтон в случае войны поддержит и прикроет боснийское правительство. После трех лет жестокой и разрушительной войны, в которой по боснийскому правительству было нанесено немало сокрушительных ударов, при поддержке американцев было подписано соглашение в Дейтоне, которым утверждался раздел Боснии на три различных этнических образования.
Спустя 15 лет молодой и энергичный прозападный президент Грузии Михаил Саакашвили начал ревностно двигать свою страну в сторону евроатлантического мира. Он отправил свои войска в составе коалиционных сил во главе с США в Ирак и Афганистан и продвигал идею «сообщества демократического выбора», призванного сыграть роль противовеса той части Евразии, где доминировала Россия. Поскольку Москва поддержала сепаратистские режимы в Южной Осетии и Абхазии, Саакашвили начал проводить военную реформу, пытаясь нарастить потенциал Грузии с целью возврата контроля над утраченными территориями. Расхваливаемый на все лады многочисленными американскими политиками, которые громко заявляли о своей поддержке Саакашвили и его представлениям о будущем Грузии, он слышал, как государственные деятели США произносили грандиозные и невоздержанные речи, используя такое слово, как «альянс», когда описывали грузино-американские отношения. Однако в августе 2008 года, когда Грузия вступила в прямое столкновение с российскими войсками, эта риторика была изобличена как ложная, а Москва разгромила армию Саакашвили и официально вывела самопровозглашенные территории из-под власти Тбилиси. При этом никаких длительных последствий для авторов таких утверждений не возникло.
Недавно вице-президент Джо Байден посетил оказавшийся в осаде Киев, где пообещал поддержать столкнувшееся с многочисленными трудностями временное правительство Украины. При этом он использовал давно уже знакомые фразы о том, что Украина не одинока, и что в период кризиса Соединенные Штаты полностью на ее стороне. Его визит состоялся после более секретного визита директора ЦРУ Джона Бреннана (John Brennan), прибывшего в страну перед злополучной «антитеррористической операцией» нового правительства, предпринятой с целью восстановления контроля над городами и селами в восточной Украине, которые попали под влияние антиправительственных пророссийских формирований ополченцев.
Я не посвящен в частные беседы, но искренне надеюсь, что американские эмиссары четко и однозначно рассказали украинским руководителям, что они могут, а чего не могут ожидать от США. Я опасаюсь того, что хотя многие члены украинского правительства прекрасно владеют английским языком, они могли не совсем точно перевести американские политические заявления. «Вы пойдете по этой дороге не в одиночку» — эта кодовая фраза отнюдь не означает обязательства по безопасности, предоставление эффективной военной помощи и гарантии того, что российские связи с западными экономиками будут разорваны. По сути дела, это не более чем признание типа «мы чувствуем вашу боль». На самом деле, ко всем этим экспансивным, невоздержанным и не очень конкретным публичным обещаниям поддержки в переводе всегда следует добавлять условие «если это будет не очень дорого нам стоить», а также указывать, что «поддержка» может в данном случае означать зажигательную речь в ООН, но не прибытие в Киев 101-й воздушно-десантной дивизии. В переводе также должна присутствовать ссылка на весьма своеобразную систему разделения властей в Америке, когда члены конгресса могут давать обещания, идущие из самых глубин их сердец, однако эти обещания ни к чему не обязывают Соединенные Штаты. Грузины выяснили это на собственном опыте.
То, что сегодня обещано Украине и ее соседям, в конкретных выражениях не соответствует ожиданиям, возникшим в ответ на пламенные речи и публичные заявления. Кредитные гарантии для Украины — это лишь крохотная часть того, в чем нуждается страна, особенно что касается ее возможностей по закупке энергоресурсов. Как отметил мой коллега Том Николс (Tom Nichols), написавший свою статью после визита вице-президента, «обещание Байдена о 50 миллионах долларов прозвучало почти как оскорбление. Для страны нашего размера 50 миллионов долларов — это мелочь, которую мы находим под подушками кресел. К некоторым из наших партнеров по НАТО мы направляли по 600 десантников. Это очень слабая реакция, порочащая наше имя».
Украина пытается заново запустить свою «антитеррористическую операцию», и при этом она внимательно прислушивается к заявлениям о рассмотрении серьезных санкций в наказание России за ее очевидное вмешательство в дела Украины, и о том, что эти санкции уже разработаны и вот-вот будут введены в действие. Киев надеется, что своими более согласованными действиями он заставит Россию одуматься и ослабить напряженность. Он исходит из того, что Соединенные Штаты уже в ближайшие дни прикроют Украину. Но если все пойдет не по плану, не возникнет ли у исполняющего обязанности премьер-министра Арсения Яценюка и исполняющего обязанности президента Александра Турчинова впечатление, что они вот-вот почувствуют то, что пришлось пережить Изетбеговичу и Саакашвили?
Николас Гвоздев — пишущий редактор издания National Interest, профессор военно-морского колледжа США, занимающийся проблемами национальной безопасности. Изложенные в статье взгляды принадлежат исключительно автору.
Оригинал публикации: Does America Have Ukraine’s Back?