В пятницу госдепартамент и министерство финансов США совместно опубликовали список из 18 человек, которые на основании «заслуживающей доверия информации» считаются в той или иной степени ответственными за ужасную гибель, постигшую в ноябре 2009 года российского юриста Сергея Магнитского. На выходных Москва ответила на это собственным списком, в который попали бывший руководитель аппарата вице-президента Дика Чейни (Dick Cheney) Дэвид Эддингтон (David Addington) и юрист администрации Буша Джон Ю (John Yoo). Почему США так волнует смерть российского корпоративного юриста, что они публично запрещают этим людям въезжать на свою территорию и владеть на ней любой недвижимостью и банковскими счетами? Из-за лоббистских усилий одного человека – Билла Браудера (Bill Browder).
Браудер, дед которого — Эрл Браудер — некогда возглавлял Коммунистическую партию США, в свое время отказался от американского гражданства и переехал сначала в Британию, а затем в Москву, где и нажил состояние на фоне гангстерской экономики 1990-х годов. Когда в 2000-м году на пост президента России пришел Владимир Путин, Браудер стал его ярым сторонником. В 2003-м году он приветствовал арест нефтяного магната Михаила Ходорковского, убивший все политические надежды делового сообщества. В 2005-м году Брудер был изгнан из России. Причины этого до сих пор остаются непонятными, хотя некоторые эксперты предполагают, что он нарушил ключевой экономический принцип путинской России, отказавшись делиться прибылью с Путиным.
Вскоре после этого юрист Браудера Магнитский начал выяснять, что произошло с его деньгами. Оказалось, что 230 миллионов долларов сумела присвоить — при содействии российского министерства внутренних дел, налоговой службы и судов — организованная преступная группа. Вскоре такие сотрудники МВД, как Артем Кузнецов и Павел Карпов, начали вести роскошную жизнь, ездить на дорогих машинах и покупать элитную недвижимость в Москве – при том, что их скромные официальные зарплаты составляли около 2000 долларов в месяц. Не остались в стороне и такие судьи, как Ольга Степанова, с позволения которой была воплощена в жизнь сложная схема перевода денег различным подставным компаниям.
Сейчас все эти налоговики, сотрудники МВД и судьи внесены в список – как и руководство тюрем, в которых Магнитский провел последний год своей жизни. Когда он раскрыл эту схему, следователи МВД бросили его за решетку, где он и умер, крича от боли, от панкреатита, в лечении которого ему отказали. Ему было 37 лет. Дмитрий Комнов, глава Бутырского СИЗО, в котором Магнитский умер — прикованным к койке, избитым и в луже собственной мочи, — как утверждается, проигнорировал почти 100 жалоб арестованного. Судьи, которые продлевали арест Магнитского, и прокуроры, которые этого требовали, также попали в список.
Почти сразу же после смерти Магнитского Браудер начал интенсивную пиар-кампанию. Он понимал, что, несмотря на свое показное возмущение случившимся, российские власти ничего не будут делать. Поэтому он соорудил серию бойких англоязычных видеороликов под названием «Каста неприкасаемых» («The Untouchables»), которые повествуют о том, как Кузнецов, Степанова и Карпов украли его деньги и убили его юриста.
Карпов, разумеется, подал на Браудера в суд за клевету. И вот здесь ситуация осложняется. Мы не можем быть уверенными, что Карпов, Кузнецов или Степанова, действительно совершили хоть что-нибудь из того, о чем рассказывается в «Касте неприкасаемых». В российских госструктурах, конечно, очень много скверных людей, но Браудер — не самый заслуживающий доверия и незаинтересованный человек на планете. Ни одно из этих обвинений не было доказано в суде, но эти люди, у которых, скорее всего в США нет никакой собственности (россияне предпочитают держать свои активы в Европе или на Кипре), все равно оказались международными изгоями. Впрочем, даже если они украли деньги и убили Магнитского (что очень вероятно), ни один суд во всей России не стал бы даже рассматривать это дело – не говоря уже о том, чтобы признать их виновными. Характерно, что единственный, кого в связи со всем этим судят, — это сам Магнитский.
Список Магнитского заставляет задаться множеством вопросов. Вправе ли Америка карать за преступления — тем более, предполагаемые преступления—совершенные в других странах? Вправе ли мы публично позорить людей, вина которых не установлена судом и которые не могут опротестовать наше решение? Не стали ли эти люди просто «козлами отпущения» для конгресса, который хочет представить себя защитником прав человека? Более того, почему конгресс, госдепартамент и Минфин так стараются и вдобавок злят Москву, от которой нам нужно сотрудничество по Северной Корее, Сирии и Ирану, ради Браудера, показательно отвергнувшего американское гражданство и явно не намеревающегося его себе возвращать?
На чисто интеллектуальном уровне, я считаю, что нам не стоило со всем этим связываться. Собственно говоря, так выглядит и позиция Обамы. Но на инстинктивном уровне мне как человеку, который три года провел в России и видел, насколько жестоки, циничны и отвратительны российские суды и полиция, этот список кажется своего рода формой справедливости. Эти 18 человек, одного из которых подозревают в убийстве американского журналиста Пола Хлебникова (Paul Klebnikov), стали – хоть они и не осуждены – «козлами отпущения» за все-то зло, которое российские власти чинят своему собственному народу. Это несовершенно? Да. Это сомнительно и странно, что США вообще вмешались в происходящее? О да.
Тем не менее, сугубо на уровне чувств кажется правильным сказать: российская система легко и непринужденно делает «козлов отпущения» из десятков людей, арестованных после беспорядков, происщедших в ходе протестов 6 мая, – беспорядков, которые власти сами же и организовали, чтобы, принеся кого-то в жертву, а кого-то просто запугав, искоренить растущую антипутинскую оппозицию. Один российский журналист рассказывал мне, что участвующие в процессах прокуроры в открытую называют эти дела политическими и сфабрикованными. Эта система также спокойно день за днем совершает не столь крупные, но столь же ужасные, жестокие и унизительные акты в отношении собственных граждан. Так почему же Америка должна открывать свои банки и границы для головорезов на службе такой системы?
Однако проблема в том, что мы таким образом играем по российским правилам. Между тем у нас, слава Богу, правила другие – и, надеюсь, так будет всегда.
Оригинал публикации: The Murky Morality of the Magnitsky List