В то время как мы в этом месяце отмечаем столетие Великой войны, кризис на востоке Украины продолжает вырываться из-под контроля, а окончание кровопролития пока не предвидится. Четвертый — самый последний — доклад Управления Верховного комиссара ООН по правам человека, охватывающий период с 5 июня по 5 июля 2014 года, производит угнетающее впечатление. Наряду со многими другими фактами в докладе отмечается, что большая часть жертв в период с 10 по 15 июля «являются следствием интенсивных обстрелов деревень, поселков и городов — речь идет о том самом „сопутствующем ущербе“, который возникает при ведении боевых действий в густонаселенных районах и вокруг них, когда не предпринимаются необходимые меры предосторожности для того, чтобы избежать гибели гражданских лиц и получения ими ранений».
В этом докладе приводится серия «вопиющих нарушений прав человека», совершенных повстанцами в самопровозглашенных Донецкой и Луганской республиках, а также растущее количество кризисов гуманитарного характера на Украине. Согласно содержащимся в докладе данным, на 15 июля существовало около 87 000 внутренне перемещенных лиц, большую часть которых составляют женщины и дети. В докладе также отмечается увеличивающиеся негативные последствия, возникающие в результате приезда внутренне перемещенных лиц в деревни и города западной части страны, «особенно в социальных медиа, что приводит к еще большему расколу во мнениях между востоком и западом».
В докладе также с сожалением констатируется, что «люди, оказавшиеся в контролируемых вооруженным группами районах, продолжают погибать в результате интенсивных обстрелов с обеих сторон». Вместе с тем «ни одна из сторон не выражает публично желания провести встречу для обсуждения условий мира», хотя президент Украины Порошенко согласился восстановить прекращение огня, от которого от отказался 1 июля, при условии, что это приведет к реальному разоружению повстанцев, а также к ограничению потока людей и оружия из России.
Еще большую озабоченность вызывают сообщения о том, что Россия в настоящее время находится в процессе выхода из имеющего важное значение Договора о ракетах средней и меньшей дальности. По мнению профессора Тома Николса (Tom Nichols), «Москва, возможно, возвращается к ядерному оружию театра военных действий и намерена использовать его в качестве своего рода воображаемого противовеса против НАТО… Это весьма странная стратегия Кремля, направленная на «ядерную деэскалацию», в соответствии с которой использование всего лишь нескольких ядерных зарядов должно заставить «отступить предполагаемого агрессора». Подобный сценарий отнюдь не является слишком преувеличенным. Представьте себе следующую ситуацию. Что будет, если, используя доктрину об обязанности защищать в качестве международного законного прикрытия, Путин решит последовать примеру, установленному НАТО в Ливии в 2011 году, и введет бесполетную зону над Донецком и Луганском? Пошлет ли Альянс в ответ на это свои войска, а если он сделает это, то что будет после? В дополнение к тому, что сказал профессор Николс, следует отметить, что Москва в 1993 году отказалась от политики «неприменения первым» ядерного оружия. Согласно некоторым оценкам, Россия обладает примерно 1800 единицами тактического ядерного оружия.
Все это время продолжается новый раунд того, что специалист по России Гилберт Доктороу (Gilbert Doctorow) справедливо назвал «грубой войной слов» по поводу кризиса на Украине, и ее залпы не прекращаются. В июне этого года конференция, организованная профессором Московского государственного университета Эдом Лозански (Ed Lozanski) для обсуждения нынешнего состояния американо-российских отношений, была осмеяна одним неоконсервативным активистом как «скорбная церемония для несгибаемых американских апологетов Кремля». Он также заявил, что сама конференции была всего лишь сборищем антисемитов и сторонников теории заговора по поводу событий 11 сентября 2001 года.
Подобные нападки продолжились летом в виде кампании по дискредитации, направленной против давно занимающегося проблемами России профессора Стивена Коэна (Stephen F. Coen). На прошлой неделе редактор и автор журнала Reason попытался в газете Boston Globe представить профессора Коэна как не разделяющего американские ценности апологета Путина (этот аргумент с легкостью был опровергнут сотрудником Колумбийского университета Робертом Легволдом (Robert Legvold), направившем свое письмо в эту газету. Один из кинокритиков журнала Salon также включился в уже несколько утратившую свою силу игру, и похожие статьи, направленные против Коэна, появились также в журналах Slate и Daily Beast. Один из авторов журнала New Republic назвал меня «экстремистом» за то, что я имел смелость подвергнуть сомнению эффективность и полезность расширенных санкций Соединенных Штатов против России, и получилось достаточно смешно, поскольку именно эту позицию через несколько дней поддержал еще один воин новой холодной войны из журнала National Republic. Основатели журнала American Conservative Пэт Бьюкенен (Pat Buchanan) и Скотт Макконнел (Scott McConnell) также получили свою долю обвинений.
Причину подобной горячности воинов новой холодной войны не так сложно разгадать. Некоторые из них являются выходцами из России или имеют родственников и друзей в России и на Украине, а еще есть те, кто чувствует себя оскорбленным тем, что они считают притеснениями российского ЛГБТ сообщества. В целом нетрудно понять, почему они выражают свое отношение к нынешнему кризису в столь возмущенном и лицемерном тоне. Просто их мотивы отличаются от мотивов тех авторов, против которых они используют свою неомаккартистскую тактику. Их конечной целью, для достижения которой они ни перед чем не остановятся, является смена режима в Москве. Они испытывают внутреннее отвращение по отношению к тем из нас, кто не хочет поддерживать их проект по смене режима, основанный на их презрении к Путину и проводимой им политике — комбинации слишком пылкого русского национализма с определенным видом религиозного фундаментализма.
Я пониманию, почему им приходится не по вкусу подобная политика, и я разделяю их отношение. Однако их миссионерский пыл, кажется, вытесняет то, что обычно принято считать довольно основополагающими соображениями, в том числе такие: Существует ли какое-либо доказательство того, что санкции могут способствовать изменению поведения того режима, против которого они применяются? Является ли Украина центральным или периферийным вопросом с точки зрения национальных интересов Соединенных Штатов? Готовы ли мы пойти на риск развязывания войны с Россией из-за Украины? Если нет, то не следует ли Соединенным Штатам и Евросоюзу вернуть Киев за стол переговоров, тогда как канцлер Меркель будет пытаться заставить сделать то же самое г-на Путина?
Неудивительно, что люди с различными подходами дают различные ответы. Тем временем возможность разрешения кризиса на Украине с помощью переговоров представляется еще более отдаленной перспективой, чем когда бы то ни было ранее.
Оригинал публикации: War in Ukraine Feeds a War of Words in the U.S.