50 лет назад ЦРУ подготовило для президента Линдона Джонсона специальную национальную разведывательную оценку по китайской программе ядерного оружия. Из сделанного тремя неделями ранее аэрофотоснимка стало понятно, что китайский объект на высохшем озере Лобнор — это определенно испытательный полигон для ядерного оружия, и что через два месяца он будет введен в строй. Однако ЦРУ пришло к заключению, что у Китая недостаточно расщепляемого вещества, которое, как предполагали американцы, производится на небольшом плутониевом реакторе в Баотоу, и что в достаточном количестве оно появится не ранее середины 1965 года.
Пытаясь разобраться с нестыковкой сроков, ЦРУ начало строить предположения. Может, Советы ранее поставили дополнительное количество ядерного материала; может, ЦРУ не знает о других объектах обогащения; может, как это часто случается в таких грандиозных начинаниях, разные сегменты китайской ядерной программы добиваются успехов неравномерно. В разведывательной оценке был сделан следующий вывод: «Имеющиеся факты не позволяют с большой долей уверенности оценить шансы китайских коммунистов на проведение ядерного взрыва в следующие несколько месяцев. Совершенно очевидно, что нельзя исключать возможность производства такого взрыва до конца года — испытания могут состояться в этот период. Однако в целом мы считаем, что испытание пройдет уже где-то после окончания 1964 года». Прошло семь недель, и Китай испытал свою первую ядерную бомбу на высокообогащенном уране. Было это 16 октября 1964 года.
Спустя 50 лет на стол президента Обамы может лечь такая же оценка по поводу иранской ядерной программы. Эта оценка вызывает страх у ближневосточных союзников Америки. Израильтян и арабов тревожит то, что когда Америка убедится в способности Ирана в кратчайшие сроки создать ядерное оружие, будет уже слишком поздно, и Вашингтону не хватит ни способности, ни готовности для того, чтобы остановить это. Имея четкие доказательства того, что строительство китайского испытательного полигона близится к завершению, ЦРУ не верило в наличие у Пекина достаточного количества оружейного плутония, а поэтому считало, что до первых испытаний еще почти год. В специальной разведывательной оценке, говоря словами бывшего министра обороны Дональда Рамсфелда, было слишком много «известной неизвестности» относительно китайского потенциала. Поэтому администрация Джонсона сделала то, что считала разумным и ответственным: ничего.
Американские союзники опасаются, что администрация Обамы из-за отсутствия надежной информации точно так же позволит Ирану стать ядерной державой. Американская разведка ни разу не представляла точные прогнозы, когда вражеские государства создавали собственный ядерный потенциал, а американский президент ни разу не прибегал к военной силе, чтобы предотвратить это. За шесть недель до того, как Советы в августе 1949 года испытали свою первую атомную бомбу, американская разведка с уверенностью утверждала, что до российских испытаний еще как минимум два года. Спустя четверть века ЦРУ в своем докладе о том, как оно не смогло предугадать индийское ядерное испытание «Улыбающийся Будда», возложило на себя вину за то, что лишило президента возможности предотвратить ядерное распространение в Индии. Позднее администрацию Буша огорошила израильская разведка, сообщившая о наличии в Сирии плутониевого реактора. И даже после этого Соединенные Штаты продолжали колебаться, из-за чего Израиль решил действовать самостоятельно.
Сбор разведывательной информации о секретных ядерных программах американских врагов — это сизифов труд. На самом деле, иранские ядерные объекты в Натанзе, Араке и Фордоу были обнаружены западной разведкой с запозданием. Обвинять разведывательные органы за ошибочные прогнозы по поводу ядерных взрывов это все равно что обвинять букмекера в результатах скачек. Да, ЦРУ и прочие органы должны связывать воедино «известные неизвестности», однако решение о том, действовать или нет, и если действовать, то как, должен принимать президент.
Что будет делать президент Обама получит разведывательную оценку, подобную той, которую полвека назад получил Джонсон? Подобно своим предшественникам, он, основываясь на имеющихся разведывательных данных, может прийти к заключению, что Иран пока не в состоянии создать ядерную бомбу, и что Соединенные Штаты не могут без зазрения совести использовать все возможные средства для упреждения таких действий. Вместо этого Обама может попросить, чтобы ему дали больше времени, надеясь на то, что США смогут с большей определенностью оценить иранский прогресс в ядерной области. Обладая уникальным военным потенциалом и находясь на благословенном безопасном удалении от Ирана, мы можем считать, то такая предосторожность не смертельна. Вновь оказавшись в неведении, Соединенные Штаты будут обладать достаточным запасом времени и средств, чтобы уничтожить иранскую ядерную программу даже постфактум.
Но о соседях Ирана этого сказать нельзя. Не имея бомбардировщиков и находясь в пределах досягаемости иранских ракет, страны региона не могут позволить себе ждать, когда им доставят идеальные разведсведения в режиме реального времени — если их не убедить в том, что Америка при любых обстоятельствах остановит иранский прорыв. Здесь-то и кроется загвоздка, объясняющая, почему американские союзники так нервничают. Если Вашингтон может ждать до тех пор, пока не получит неопровержимые доказательства неминуемого иранского прорыва, то Иерусалиму и Эр-Рияду такое ожидание непозволительно. И они не верят в то, что иранское ядерное оружие действительно станет для президента Обамы пресловутой красной чертой. Учитывая прежние американские действия, разве их можно винить за это?
Габриэль Шейнманн — директор аналитического Центра еврейской политики (Jewish Policy Center).
Оригинал публикации: America’s Nuclear Nightmares: Russia, China, and Soon Iran?