Американские вооруженные силы похожи на высококвалифицированного ремонтника, размахивающего разными гаджетами, который обещает в кратчайшие сроки переделать вашу кухню и придать ей стильный облик. На этого парня можно положиться, он сделает свое дело, как надо. Вы только посмотрите на его рекомендации! Но к тому моменту, когда он спустя несколько месяцев (а не дней) уедет, на кухне вас будет ждать полный кавардак, а счет вам выставят в несколько раз больше сметы. Оказалось, что работа была сложнее, чем предполагалось изначально. А как насчет того, чтобы переделать ванную комнату?
Этим все сказано об американском опыте ведения войн после окончания холодной войны. По общему согласию, когда речь заходит о навыках, умениях, устройствах и приспособлениях, американские войска оказываются в своей собственной, отдельной лиге, которой нет равных. Но когда встает вопрос о своевременном завершении начатого, причем в пределах бюджета, то результаты работы американских военных кажутся весьма плачевными.
Действительно, в наши дни Соединенные Штаты снимают с себя всякую ответственность за завершение начатой Америкой войны. Когда нам все надоедает, мы просто уходим, сделав вид, что с выводом американских войск конфликт официально заканчивается. В 2011 году, когда последние американские военнослужащие пересекли границу Ирака и убыли в Кувейт, президент Обама с гордостью провозгласил, что он выполнил свое предвыборное обещание и положил конец иракской войне. В конце этого года, когда США прекратят вести боевые действия в Афганистане, он также без долгих промедлений отправит эту войну в архив истории.
Однако иракская война не закончилась с выводом американских войск. Хотя Вашингтон изо всех сил пытается игнорировать очевидные факты, та жестокая межэтническая и межконфессиональная борьба, которую спровоцировали США своим вторжением в Ирак в 2003 году, продолжается по сей день. В последние дни стало уже невозможно опровергать очевидное. Такие новогодние события, как свирепое наступление «Аль-Каиды» на города Фаллуджа и Рамади, равноценны осаде конфедератами Геттисберга где-то во время президентского правления Улисса Гранта (Ulysses S. Grant).
События в Афганистане скорее всего будут развиваться по той же траектории. Ни один серьезный человек не считает, что афганская война, начатая еще раньше, в 2001 году, закончится лишь по той причине, что американские войска наконец соберутся и отправятся домой. Нет никаких сомнений, что американское общество забудет Афганистан так же быстро, как оно забыло Ирак. Тем не менее, как и в Ираке, в Афганистане борьба за определение его будущей судьбы продолжится, а ее сроки и результаты останутся неопределенными, как и раньше.
Мало кто в истеблишменте национальной безопасности готов признать очевидную истину: перепутав возможности и целесообразность, Соединенные Штаты научились развязывать войны, однако забыли, как доводить их до конца. Но цель всего этого предприятия как раз и заключается в том, чтобы закончить войну на выгодных условиях. Раньше это называлось победой. Для США победа превратилась в утраченное искусство. Этот незавидный приговор сохраняет свою силу всякий раз, когда американские войска ведут традиционные боевые действия (используя высокотехнологичную тактику «шока и трепета») или используют нетрадиционные методы («завоевывая умы и сердца»).
Как следствие, любовь к вооруженной интервенции, появившаяся у Вашингтона после окончания холодной войны и особенно после 11 сентября, приводит не к стабильности (что является первоочередной целью США не только в исламском, но и во всем мире), а к прямо противоположному результату. На самом деле, несмотря на большие жертвы и огромные затраты, военные усилия Америки играют на руку нашим противникам, которых мы неверно объединили под общим названием «террористы».
Как можно объяснить эту зияющую пропасть между намерением и результатом?
В основе своей страстное и слепое увлечение военной мощью ведет к тому, что высокопоставленные гражданские чины вне зависимости от партийной принадлежности, а также высокие военачальники вне зависимости от вида вооруженных сил и рода войск неправильно понимают и неверно применяют этот военный инструмент. Сила хороша для некоторых вещей, и прежде всего, для защиты того, что нам принадлежит. Но Соединенные Штаты в последние десятилетия не довольствуются обороной, а стремятся применять силу для расширения собственного влияния и власти, а также для распространения своих ценностей.
В мире, расколотом на имущих и неимущих, на ультрасовременность и отсталость, на тех, для кого Бог умер, и тех, для кого он по-прежнему вездесущ и всесилен, расчет на принудительное и насильственное примирение, а также на готовность повиноваться выглядит как верх глупости и безрассудства. Поэтому те силы, которые США задействуют в далеких уголках планеты, лишь разжигают дальнейшее сопротивление. И это утверждение носит универсальный характер, говорим ли мы о военном присутствии на местах или о небесном ливне из ракет Hellfire.
Что же делать? То, что Вашингтон способен осуществить. Те люди, которые отвечают за разработку политического курса, должны начать мыслить по-новому. Это означает, что надо снизить ожидания относительно политической результативности войны, поскольку эта результативность очень ограничена.
Надо убрать силу с того метафорического стола переговоров, на который часто ссылаются творцы-политики. Вместо того, чтобы включать насилие в категорию предпочтительных вариантов, следует возродить прежнюю традицию, когда к силе обращались как к последнему средству. А затем надо серьезно проанализировать потенциал альтернативных форм силы и власти, в основном экономической и культурной, в деле продвижения американских интересов. В результате мы не получим панацею от всех недугов. Но затраты на такую альтернативу будут гораздо меньше, чем на войну без ограничения по времени. И вместо создания новых проблем такой альтернативный подход вполне может помочь в решении старых.
Эндрю Басевич преподает историю и международные отношения в Бостонском университете.
Оригинал публикации: The misuse of American might, and the price it pays